(Эту статью я начал писать в декабре 2021 года и остановился в марте 2022 года. Несколько дней назад я перечитал статью и решил ничего не менять. Я только дописал последнюю часть про качество украинской элиты.)
Образование стоит очень дорого. Но есть люди, чье обучение стоит безмерно дорого. За образование этих граждан платят целые страны, и даже народы. Это лидеры стран, главы государств, представители интеллектуальной элиты. Платят территориями, жизнями, перспективами. Казус Украины (с 1991 по 2021 годы) оплачен очень щедро и Россией, и Украиной, и Европой и даже Америкой. Интересно, чему же мы научились?
Я уже писал, что исторические события выглядят объективно предопределенными, когда отстоят от нас лет на триста-четыреста, а угадать, среди калейдоскопа сиюминутных обид, заблуждений и интересов, долгосрочные закономерности - крайне сложно. Будучи ситуативно вовлеченными, будучи очевидцами происходящего, мы ошибочно подставляем современные модные шаблоны и стереотипы, подменяя критическое мышление.
Итак, более тридцати лет назад при разделе СССР появилось крупное социально-территориальное образование. Я намеренно, пока, не употребляю слова страна, государство или держава. По разделу Украина получила 52 миллиона человек населения, 604 тысячи км2, выход к Черному морю, крупнейший коммерческий флот, 15 атомных реакторов, ведущие предприятия космической, авиационной, автомобильной и судостроительной отраслей. На Украине остались крупнейшие предприятия оборонно-промышленного комплекса: верфи для строительства авианосцев и кораблей на воздушной подушке, производство крупнейших военно-транспортных самолетов, сборочные производства баллистических ракет, производство вертолетных и корабельных двигателей, ведущий танкостроительный завод. Через территорию Украины были проложены крупнейшие в Европе и мире нефте- и газо-проводы, обустроенные крупнейшими подземными газохранилищами. В дополнение ко всему вышеперечисленному на территории Украины остались: 176 МБР (130 SS-19 и 46 SS-24), 43 стратегических бомбардировщика (23 Ту-95 и 20 Ту-160), 241 тактический бомбардировщик (90 Ту-16, 70 Ту-22, 81 Ту-22М), 20 самолетов ИЛ-78 для дозаправки в воздухе, 245 фронтовых бомбардировщиков Су-24, 80 модернизированных тяжеловесных перехватчиков МиГ-25 и 260 истребителей МиГ-29 и Су-27, более 1 000 крылатых ракет воздушного базирования и 5 000 ядерных боеголовок. Это до сих пор был бы третий ядерный потенциал в мире, превышающий совокупный потенциал Франции, Англии, Китая, Индии и Пакистана. Прибавьте к этому 5 500 танков, 5800 БМП и БТР, 1700 самолетов и 500 вертолетов.
Можно ли было спрогнозировать то состояние, в котором окажется Украина через 30 лет, и как ситуация может развиваться дальше. Это конечно же гипотезы, но тщательно обдуманные.
1. Квантование сложности
В Семантике систем есть понятие квантования сложности. Предполагается, что устойчивые системы существуют на стабильных уровнях сложности, а между ними находятся в процессе деградации или развития. Учитывая, что с 1991 года Украина утратила 10-20 миллионов жителей, часть территорий, черноморский коммерческий флот, почти все высокотехнологичные отрасли производства и почти потеряла свой статус монопольного транзитера российского газа в Европу, мы можем предположить, что социально-территориальное образование Украина в 1991 году имело избыточную материальную сложность.
Дело в том, что материальная сложность, оставшаяся на Украине, не была создана ни тем обществом, которое там проживало, ни той элитой, которая там управляла. Поэтому не только воссоздание былой сложности, но и поддержание ее ни тем обществом, ни той элитой были невозможны.
Теперь конкретнее. Украине досталась непропорционально большая материальная сложность в результате перераспределения приоритетов и ресурсов внутри Советского Союза и блока социалистических стран. Начнем с населения, 52 миллиона человек, крупнее в Европе только три страны: Франция, Великобритания и Германия. Первые две в устойчивых границах существуют несколько сот лет, их элита имеет опыт управления избыточным населением и территориями колоний. Германия в таком составе существует всего 150 лет из них 45 в разделенном состоянии. За это время Германия дважды захватывала Украину, так как ей не хватало ресурсов, чтобы прокормить свое население и конкурировать с колониальными империями. Удержание такого большого населения с европейскими нормами потребления без колоний (даже бывших) как источника дешевых ресурсов и рынков сбыта продукции невозможно. Сокращение населения - результат трудовой миграции, так как на данной территории ни данное общество, ни данная элита не способны воспроизводить востребованную высокотехнологическую занятость такой концентрации.
Избыточная сложность промышленности УССР - это часть союзной сложности экономики. Украина была по сущности сборочным цехом СССР. Сборочные предприятия обычно располагаются вблизи рынков сбыта и в районах с устоявшейся промышленной традицией. Кроме того квалифицированный персонал тяготеет к районам с развитой инфраструктурой. Даже создавая промышленные предприятия в Средней Азии и на Кавказе, власти СССР перемещали туда производственный персонал из России, Украины или Белоруссии. Украинские элиты ошибочно полагали, что обладают самодостаточными отраслями полного цикла. В реальности научно- исследовательские центры и КБ, внешнеторговые организации, поставщики комплектующих и квалифицированные заказчики остались в России.
И, наконец, энергоресурсы. В рамках СССР предприятия, расположенные на Украине, получали нефть и газ по внутренним ценам, которые в разы (в 7-10 раз) были ниже международных. По словам Кучмы миф о профиците украинской экономики, в который искренне верила элита данной территории, развеялся в первые же годы независимости. Уникальная по сложности энергетическая инфраструктура данного региона , созданная инженерным гением промышленной сверхдержавы, состояла из взаимодополняющих тепловых электростанций, атомных и гидроэлектростанций. Единая с Россией и Белоруссией электросеть позволяла гибко управлять периодическим энергопрофицитом или энергодефицитом Украины. Внутренняя газораспределительная сеть создавалась как часть международного газотранспортного коридора Сибирь-Европа. ГТС Украины имеет пропускную способность на входе 290 миллиардов кубометров в год, а на выходе - 175 миллиардов. Нетрудно посчитать, что для внутреннего потребления планировалось более 100 миллиардов кубометров, при том, что ЕС в среднем потребляет 400 миллиардов кубометров. УССР (с населением 52 миллиона человек) могла потреблять до 25% от объема потребления ЕС (с населением 550 миллионов человек). Кроме того в ГТС входят 13 подземных газовых хранилищ с общим активным объемом газа более 32 млрд. куб. метров или 21% от общеевропейской активной емкости. В довершение всего в газотранспортную сеть Украины входят 37 тысяч км магистральных трубопроводов и 246 тысяч км газораспределительных сетей. Именно так выглядит избыточная материальная сложность, доставшаяся социально-территориальному образованию Украина в 1991 году.
Теперь о территории. Напомню, что мы рассматриваем данный параметр в рамках понятия квантования сложности. Территория УССР имеет сложно-составной характер. В нее входят регионы с разным историко-географическим генезисом. Восток УССР - часть огромного плоского пространства от Маньчжурии до Днепра, практически незащищенного естественными преградами. Идеальный театр военных действий для крупных мобильных соединений. Россия за несколько столетий вытеснила отсюда кочевые империи и народы и взяла под контроль все это пространство от Маньчжурии до Днепра, обезопасив данные территории. Но в ХХ-ом веке ренессанс крупных мобильных соединений сначала в виде конных, а затем и механизированных армий, снова обнажил незащищенность данного региона. Апогей был достигнут в кампании 1942-1943 годов, когда противоборствующие стороны за год дважды перемещали фронт на тысячу километров то в одну, то другую сторону. Удерживать это пространство в долгосрочной перспективе могут только сухопутные великие державы с очень глубоким тылом, и то с напряжением всех ресурсов. Крым и Черноморское побережье Украины имеют принципиально другой генезис. Исторически это пространство органично контролируется морскими державами. Греция, Генуя, Османская империя. Россия потратила почти два века, вытесняя отсюда Османскую империю. Даже великая сухопутная держава для контроля этой территории вынуждена была создавать флот. В 19, 20 и 21 веках великие державы, и сухопутные и морские, пытались забрать у России контроль над данными территориями. Англия, Франция и Италия в 19 веке, Германия в - 20-м, и США и НАТО в 21-м. России с переменным успехом удавалось удерживать данные регионы, но с привлечением ресурсов всей империи и опыта и компетенций приобретенных на других флотах Балтийском, Северном и Тихоокеанском. Запад Украины, за исключением Карпатских гор, так же представляет из себя незащищенную природой территорию. На этой земле маршировали и турки, и австрийцы, и шведы, и поляки, и русские, и немцы, и румыны. Даже будучи в составе российской и советской империй, части данного региона периодически отходили под контроль стран запада. Целостность всего набора указанных территорий удерживалась только в составе великой сухопутной державы с огромными ресурсами. В Российской и Советской империях Киевский военный округ насыщался лучшими войсками и вооружениями. На момент разделения СССР в 1991 году вооруженные силы Украины составляли 980 тысяч человек, обеспеченных всеми видами современных вооружений, включая ядерное оружие. С такой армией можно было бы сохранить целостность территорий УССР и сейчас, но выдержать содержание и модернизацию такой военной силы экономика данного региона не может даже теоретически. Таким образом Украина получила территории с избыточной сложностью удержания, требующие ресурсов в разы превосходящих возможности региона. В течение 30 лет целостность территорий удерживалась по инерции. Инерции единой энергетической, транспортно-логистической и промышленной инфраструктуры, и инерции коллективного бессознательного десятков миллионов граждан, привыкших жить в едином социо-экономическом пространстве. И то, и другое - результат пребывания в великой державе. Ни общество, проживающее на территории Украины, ни правящая элита не способны воспроизводить ни инфраструктуру, ни социо-экономическое поведение такой высокой сложности.
Теперь об обществе. Общество отличается от населения сложностью своей организации. Общество выстраивается столетиями, десятилетия слишком малый срок для формирования сложной связанности. Создание любой сложной системы требуют значительных энерговложений. Общественная структура тем сложнее и связаннее, чем сложнее и масштабнее вызовы, которые общество в данном составе приняло. Большая война, индустриализация страны, преодоление смуты и последствий тяжелых поражений. Ничего из этого то население, которое проживает сегодня на территории Украины, не пережило в едином целостном обществе. Все достижения 20 века на данной территории реализовались на базе российских и советских общественных институтов и традиций. Традиций имперского Генерального штаба, традиций имперского дипломатического сообщества, традиций интенсивной мобилизации общественных ресурсов. Жители востока, юга и запада Украины действовали сообща не в рамках национальной или территориальной традиции. В рамках национальной традиции во Второй мировой они воевали за разные стороны. Таким образом в социально-территориальном образовании Украина в 1991 году оказалось несколько исторически слабо связанных общественных групп. Жители востока Украины с ярко выраженной индустриальной технологической сложностью, жители Крыма с имперскими военно-морскими традициями, вошедшими в мировые учебники истории. Жители юга с характерным для портовых регионов приоритетом личных локальных интересов, связанных с морем, как источником доходов. Жители запада Украины со своей этнической, но сельской доиндустриальной традицией. И Киев, где жила бюрократическая и интеллектуальная элита, которая по старой российско-советской традиции пыталась централизованно управлять регионами из столицы. По инерции российско-советской имперской традиции мультикультурности и равенства жителей разных регионов индустриально сверхкапитализированный восток Украины и слабо капитализированный запад Украины одинаково претендовали на все социо-экономические пространство. Постепенно за счет приватизации и эксплуатации индустриальных гигантов юго-востока Украины, и централизованной единой энергоинфраструктуры киевские элиты капитализировали свои властные ресурсы. Обратных инвестиций не получали ни заводы востока, ни порты юга, ни централизующая инфраструктура Украины. Таким образом постепенно деградировали два феномена, обеспечивающих территориальную целостность Украины: единая энергетическая, транспортно-логистическая и промышленная инфраструктура и коллективное бессознательное десятков миллионов граждан, привыкших равноправно жить в едином социо-экономическом пространстве. Постмодернистская киевская элита, создав мощные медиа ресурсы, целенаправленно понижала статус индустриального востока, оправдывая невозврат инвестиций, и одновременно завышала статус аграрного, доиндустриального запада, чтобы уравновесить их политическое влияние на Украине. Территориальный кризис обострился, когда постмодернистские элиты в Киеве, решили одним ударом изменить политический баланс в пользу населения Киева и запада Украины, удалив из парламента коммунистическую партию, социалистическую и Партию регионов, которые представляли интересы избирателей с юго-востока. Последовавшая за этим массовая миграция в Киев жителей сельских регионов запада Украины, окончательно подорвала традицию мультикультурности и равноправия жителей регионов на освоение единого социо-экономического пространства.
В итоге в 1991 году с точки зрения Семантики систем социо-территориальное образование Украина включала в себя избыточную материальную сложность, источники, которой остались за пределами образования. В рамках понятия квантования сложности избыточная материальная сложность при недостаточной социо-динамическрй сложности (общественно-исторической) и концептуальной сложности (накопленной знаниево-понятийной) представляет Украину как систему, стремящуюся сбросить избыточную сложность. В теории сброс сложности может продолжаться до достижения уровня наименьшей из трех сложностей. Это предполагает утрату избыточной территории, населения и централизующей инфраструктуры. Данный объективный тренд полностью противоречил намерениям населения Украины и правящей элиты, которые были недовольны уровнем достигнутой материальной сложности, и ожидали резкого в разы роста сложности материальной инфраструктуры без каких-либо усилий.
2. Накопленные коммуникации. Историческая устойчивость. Историческая адаптивность
Обратимся к понятиям социо-динамической сложности (общественно-исторической) и концептуальной сложности (накопленной знаниево-понятийной). В современном представлении общественное устройство есть результат рационального выбора граждан. И различия в общественном устройстве разных стран - результат степени свободы выбора граждан этих стран. По умолчанию это предполагает, что общественное устройство не зависит от ресурсов, места страны в мировой системе разделения труда, международного окружения и воздействия, от выбора предыдущих поколений, от потерь и приобретений предыдущих исторических эпох, от соотношения сил и влияния в предыдущих столетиях. В постмодернистской культуре мышления структура общества не зависит от физического мира и органического нарастания сложности. Это создает коварный порочный круг. Для повышения материального благосостояния и материальной сложности, надо сделать правильный общественный выбор. Если после выбора, материальное благополучие уменьшается, то вы сделали недостаточно свободный выбор. Заниматься материальным миром бесполезно, надо снова раз за разом делать свободный выбор. Казус Украины иллюстрирует данный процесс особенно ярко.
Возвратимся к понятию квантования сложности. Подразумевается, что общество как и другие сложные системы имеют стабильные уровни сложности, на которых общество существует достаточно долго, без значительных дополнительных социальных энергозатрат. Преодоление обществом экзистенциальных кризисов: мировых войн, переселения народов, климатических катастроф - является единственным подтверждением достижения обществом стабильного уровня сложности.
Накопленная общественная сложность (или накопленные коммуникации) материализуются в виде государственных и/или социальных институтов, паттернов коллективного поведения и/или деятельности, сложных этических протоколов, сконцентрированных в эпосе, литературе, театре, кинематографе и компьютерных играх. Пришло время вернуться к понятиям страна, государство, держава. В начале статьи я уклонился от употребления данных понятий вместе с названием Украина, использовав словосочетание социо-территориальное образование. Поясню. С моей точки зрения может быть общество без страны, например Курдистан, Пуштунистан, или глобальные сетевые сообщества евреев и армян. Может быть страна без общества, например, Украина или Чехословакия. У них есть юридический статус, границы, международный статус, членство в международных организациях. На вопрос: кто такие чехословаки? (Чехи - 49% населения, 17% - словаки, 24% - немцы и 8% - венгры). В 1938 году отвечали, что скорее всего это немцы. Может быть страна без государства: Афганистан, Киргизия. И, наконец, держава - (англ. state, power), (от ст.‑слав. дрьжава — владычество, могущество) независимое государство, как правило, крупное, обладающее большим экономическим и военным потенциалом и играющее весомую роль в мировой политике и международных отношениях. Помню, как в начале 90-ых специалисты по Китаю говорили мне, что в Китае по отношению к России перестали применять понятие “ГО”, так как она перестала быть державой.
Постмодернисткая культура мышления главным критерием подтверждения эффективности общественных институтов считает мнение англо-саксонских СМИ. Значительная часть интеллектуалов России и стран бывшего СССР безапелляционно приняли мнение западных элит и СМИ о неэффективности общественных институтов Российской и Советской империй, паттернов коллективного поведения, и сложных этических протоколов.
Возьмем, например, отказ элит многих постсоветских стран от русского языка, как государственного. Я не буду пытаться убедить Вас в эстетической ценности данного языка. В первую очередь меня интересует накопленная сложность этого общественного института. В 20-м веке Россия стала глобальной сверхдержавой и следовательно на ее языке описаны все технические, социальные, научные, политические события и инновации. В мире есть стран пять, на языке которых задокументировано все знание о современном мире. Все - от международных договоров и протоколов Совбеза ООН до технической документации монтажа электропроводки в личном жилье, от регулирующих документов по организации национальной антиэпидемической службы страны до инструкций по ремонту холодильного оборудования. Сколько времени и затрат потребуется, чтобы перевести все учебники и задачники по квантовой физике, по теории машин, газо- и гидродинамике, материаловедению и метрологии на казахский или украинский язык. Последует ли за этим перевод архива научных диссертаций. Что будет с массивом конструкторской документации на самолеты, корабли, локомотивы, трубопроводы, метро, ядерные реакторы, гидротурбины? Как в считанные годы преобразовать на другой язык то, что создавалось десятилетиями сотнями миллионов людей и распространялось в обществе за десятки лет подготовки специалистов?
Что еще скрыто за языком? Наблюдая за выступлениями и дебатами в украинских СМИ, замечаешь, что при сложной речи с использованием образов и метафор, говорящие переходят на русский язык, произнося пословицы, крылатые выражения, цитаты из русской литературы и кинофильмов, мультфильмов и даже анекдотов. Это произносится в полной уверенности, что миллионы зрителей поймут сконцентрированный смысл, заложенный в этих конструкциях. Некоторые пытаются переводить эти фразы и цитаты на украинский, но в прямом эфире это редко получается удачно. Интеллектуальные элиты ошибочно полагают, что отказываясь от языка они могут легко обойтись без десятилетий и столетий накопленных коммуникаций обществом - носителем данного языка. Возьмем, например, вооруженные силы. Когда во время Крымской операции блокированным подразделениям морской пехоты Украины предложили сдаться, они ответили: русские не сдаются. Воинские традиции русской армии складывались в сотнях сражений десятков войн, они закреплены в системах подготовки частей, в орденах, знаменах, исторических названиях частей. Они осмысленны и выражены выдающимися писателями, поэтами, композиторами, художниками, режиссерами. У всех существующих великих держав есть такие же накопленные веками коммуникационные структуры. Их нельзя взять и накопить за 30 невоенных лет в разрозненном обществе. Кроме того, традиции должны быть подкреплены успешными военными кампаниями. У Италии, и Голландии - есть накопленные воинские традиции, но кого они интересуют.
Даже весьма начитанные интеллектуалы на Украине ошибочно сопоставляют эффективность русской и украинской армий, говоря что солдаты из сходных городов, части примерно также организованы, а генералы заканчивали те же советские академии. В чем же ошибка? В Генеральном штабе, у которого за последние 300 лет накоплен опыт ведения войн на европейском ТВД. В военной науке, в которой российские военные институты играют ведущую в мире роль. В военной разведке, имеющей сеть агентов по всему миру, имеющей собственную глобальную инфраструктуру спутниковой и радио-технической разведки. Есть ли у украинского генерального штаба опыт планирования и организации наступления/обороны общевойсковой армии, группы армий, фронта, группы фронтов. Есть ли в украинском правительстве опыт мобилизации экономики, и долгосрочного выживания в условиях санкций и внешнего давления. Напомню реальный опыт управления войсками уровня армии есть всего у нескольких армий в мире. Опыт управления войсками уровня группы армий, фронта, группы фронтов был у генштабов СССР, Германии, США и Японии. Часто интеллектуалы отвечают на это, что украинские генералы играли ведущие роли в русской и советской армии. Это еще один пример ошибочного упрощения. Подобный разговор у меня был с армянскими интеллектуалами, которые рассказывали мне о высокой воинской традиции Армении. В подтверждение они приводили историю села в Карабахе, из которого вышло несколько маршалов Советского Союза. На мой вопрос, сколько армянских дивизий, корпусов или армий было под их командованием, они улыбались. Нисколько. Барклай - де-Толли, был шотландец по происхождению, но он был генералом русской армии.
Перейдем к дипломатии. От украинских и отечественных интеллектуалов я часто слышу негативные оценки русской дипломатии, а последние действия они вообще называют иррациональными. Напомню, что в этом разделе мы обсуждаем накопленную социо-динамическую (общественно-историческую) и концептуальную (знаниево-понятийную) сложность общества. Рассмотрим факты: Россия, как великая держава, потерпев 30 лет назад поражение в противостоянии с рядом европейских и глобальных великих держав, утратила территории Украины, Белоруссии и Казахстана. Спустя 30 лет Россия, ни с того, ни с сего, требует у одной глобальной великой державы и нескольких бывших великих держав освободить бывшие российские территории от своего влияния и восстановить расположение военных объектов на уровне 1997 года. Причем здесь дипломатия и накопленная сложность? Общество (держава) и его институты меряют свой возраст не годами, а событиями, войнами, союзами, мирными договорами, разделами сфер влияния. У русской дипломатии, в ее накопленной сложности, уже был похожий ансамбль событий После поражения в Крымской войне 1853-1856 годов, Россия подписала Парижский трактат, по которому она потеряла часть территорий на Кавказе и Молдавии, но сохранила Крым и вернула захваченный Севастополь. Главное, что потеряла Россия - право иметь военный флот в Черном море. Через 15 лет Россия в 1871 году, воспользовавшись изменением баланса сил в Европе после крупного поражения Франции во франко-прусской войне 1870-1871 годов, добилась отмены запрета иметь военный флот в Черном море. В 1871 году это решение великих держав утвердила Лондонская конвенция. Это означает, что в архивах МИД России, есть сотни, если не тысячи документов о тех событиях. Анализ политической обстановки в великих державах, доклады разведчиков и агентов влияния, прогноз конфликтов, настроения в элитах, оценка состояния экономики и состояния вооруженных сил. Полагаю, что в МГИМО и Дипломатической академии есть десятки, если не сотни диссертаций с анализом подобных событий и их проэцировании на сегодняшний день. Фёдор Иванович Тютчев так отметил это событие в стихах:
Да, вы сдержали ваше слово:
Не двинув пушки, ни рубля,
В свои права вступает снова
Родная русская земля —
И нам завещанное море
Опять свободною волной,
О кратком позабыв позоре,
Лобзает берег свой родной.
Добавьте к этому, Тегеранскую, Ялтинскую и Потсдамскую конференции, учреждение ООН, Карибский кризис, Хельсинские соглашения, создание Варшавского договора и ОДКБ, учреждение СЭВ и ШОС. И наконец, комплекс переговоров по контролю за ядерным, химическим и бактериологическим вооружениями. Несколько лет назад мне довелось общаться с математиком, военным аналитиком, который работал еще в СССР в комиссии по ядерному разоружению. Таким образом по накопленный сложности в дипломатии Россия делит первое-второе место в мире с США и частично с Британией, которая имеет трехсотлетний опыт управления миром. Неподготовленные наблюдатели не понимают, почему Китай и Индия уступают России инициативу в переговорах о новом мировом порядке с США. Они признают, что Россия - единственная незападная страна в мире, которая последние 200 лет эффективно ведет экзистенциальные переговоры с англо-саксами, которые по несколько десятков лет подряд выполняют свои обязательства. Возвращаясь к Украине, накопленная сложность ее дипломатии по отношению к российской, это как сравнение человека, который был пассажиром широкофюзеляжного самолета, с корпорацией, которая производит такие самолеты.
Общество великих держав отличается исторической устойчивостью, т.е. может восстанавливаться после поражений или замедлять угасание на десятки и даже сотни лет. Накопленная сложность преобразуется в общественные институты, которые способны сохранять свою эффективность при деградации государства и экономики. Яркий пример - британские спецслужбы (МИ-5 и МИ-6), которые несмотря на угасание Британской империи, сохранили способность планирования сложнейших провокаций, ведения информационных войн, организации межэтнических и межгосударственных конфликтов. К общественным институтам относятся литературная традиция, композиторская школа, театральная традиция, инженерно-конструкторская школа.
Еще одним свойством общества великой державы является историческая адаптивность. Ярчайшим примером стали Китай и Индия, которые уже несколько тысяч лет являются великими державами. У нас на глазах они завершают очередной цикл исторической адаптации после двухсот лет унижений и колониальной зависимости от стран запада. Вернуться пытаются и менее крупные наследники великих держав: Персидской и Османской. Чемпионом по скорости исторической адаптации стала Россия , которая за последние 400 лет пережила три Смуты и не менее трех циклов исторической адаптации.
Вернемся к Украине. Украина в ее современных границах, как страна просуществовала всего тридцать лет. Семьдесят лет в качестве УССР в составе Советского Союза полностью зачесть нельзя, так как мирное равноправное сосуществование жителей разных регионов обеспечивалось русской исторической традицией. Как только Украина получила статус страны, политическая элита начала играть на противоречиях исторической традиции жителей разных территорий. Элита (о ее качестве мы поговорим позже) не осознавала хрупкости искусственно и скороспело созданного социально-территориального образования Украина. Примечательно, что элиты всех пост-советских стран живут и действуют с убеждением, что все попытки изменения (реформирования) общества, экономики, критической инфраструктуры не требуют огромных энергозатрат и не поглощают значительных ресурсов. Проще говоря, трансформация общества ничего не стоит. (часть 2 следует)
