В отличие от израильтян, англо-французские силы действовали медленно. Десанты были высажены только на 4-й день операции. Английское командование не захотело решительно двинуться в зону Канала: не хотелось подставлять парашютистов под возможную танковую атаку. Французы предложили использовать для поддержки десанта израильские танки: часть бригады полковника Бен-Aри стояла в 16 км от Канала. Предложение англичанaми было отвергнуто "по политическим соображениям".
Теперь, когда пыл сражений спал, в Израиле стали осознавать и удивительные размеры своей военной победы, и силу международного антивоенного давления.
Против войны высказались практически все. США требовали прекращения огня, СССР требовал того же, им вторили ООН и страны движения неприсоединения, последние — устами Джавахарлала Неру.
У ООН руки были связаны тем, что и Франция, и Англия были членами Совета Безопасности и обладали правом накладывать вето на все резолюции ООН таким же образом, как и США или СССР.
Уже в 5 часов вечера 1 ноября Генеральная Ассамблея ООН собралась на срочное совещание по поводу новой войны. С этого часа между ООН и израильскими войсками шло соревнование в скорости, так как, по мысли Бен-Гуриона, войну нельзя было заканчивать до взятия Шарм эш-Шейха. В ООН все же прошла резолюция в редакции США, призывающая войну прекратить, военные грузы воюющим странам не поставлять и войска на довоенные позиции отвести. Но резолюция была не главное. Одновременно, США намекали на экономические санкции, а СССР даже грозил военным вмешательством в конфликт. Представить такое было вообще трудно. Американцы (!) угрожали Лондону (!) экономическими санкциями, а генсек ООН Даг Хаммершёльд раздумывал о возможной операции войск ООН против агрессоров.
Никакие доводы сторон не принимались. Министры английского и французского правительств дошли даже до того, что потребовали немедленного выхода своих стран из ООН. В довершение всего во время одного из заседаний Ассамблеи австралийский делегат зачитал экстренное сообщение из Венгрии: советские танки вошли в Будапешт. Суэцкий и венгерский кризисы переплелись…
Англия и Франция наложили на проект вето — вероятно, единственный к тому времени случай, когда западные страны воспротивились предложению США.
Они немедленно пожалели о своем решении. Президент Эйзенхауер пригрозил уронить английский фунт. СССР, выяснив, что конфронтация с США ему не грозит, прозрачно намекнул, что будет готов “ …. помочь братскому народу Египта добровольцами, а против агрессоров, попирающих волю ООН, CCCP направит свои ракеты…”
Трудно сказать, что больше повлияло на англичан — угроза их фунту, или угроза ракетами. Пожалуй, за фунт они боялись все-таки больше, потому что, в отличие от "ракет", угроза фунту была очень даже осуществима, но отбой они забили немедленно.
Операция направленная на захват Суэцкого канала и на свержение режима Насера, провалилась, толком не начавшись. Действия СССР были вполне предсказуемы. Но вот почему США выступили так резко против собственных союзников? Тройственная англо-франко-израильская атака произвела сильное впечатление на американское правительство. Эйзенхауэр и Даллес пришли от такого «самоуправства» в ярость и не собирались мириться с несанкционированными действиями «младших братьев». Однако, действиями президента Эйзенхауэра руководил холодный реализм. Еще во время Второй Мировой Войны за фасадом полного союзнического англо-американского согласия стояли вопросы, по которым стороны во мнениях расходились очень резко. Например, США считали, что время колониальных держав прошло. Европейские страны не имели больше ни сил, ни ресурсов, необходимых для удержания своих азиатских и африканских владений. Из этого простого факта следовали неоспоримые выводы — надо было налаживать сотрудничество с новыми режимами. Эта политика последовательно проводилась при администрациях Рузвельта, Трумэна и самого Эйзенхауера. Каким бы неприятным ни был Насер, он был совершенно типичен для правителя страны нового, Третьего Мира. Зачем было Соединенным Штатaм защищать интересы Британской Империи, когда следовало постараться сделать две вещи — открыть эти освобождающиеся территории для США, и закрыть их для СССР?
Что по настоящему трудно понять, так это то, что ни Англия, ни Франция не предприняли попытки проконсультироваться с США до суэцких событий.
Бен-Гурион оправился от гриппа, и когда к нему приходили встревоженные советники со страшными рассказами о дебатах в ООН, он весело отвечал: «О чем вы так беспокоитесь? Пока они сидят в Нью-Йорке, а мы на Синае, дела не так уж плохи!» Союзники тем временем успели захватить некоторые опорные пункты на канале, но всю зону Суэцкого канала они все еще не контролировали. Послом от Израиля в ООН был умный дипломат с южноафриканскими корнями Абба Эвен.
Ему, как и представителям Франции и Великобритании, резолюция была вручена 2 ноября, и он должен был как-то высказаться. Эвен начал тянуть время, так как Шарм эш-Шейх еще не был взят. Он обратился к генеральному секретарю ООН за разъяснениями.
Пока секретарь Даг Хаммаршёльд эти разъяснения давал, американцы потрясали оружием, но не вмешивались (у них не было смысла спасать египетского предателя их интересов). Казалось, ничто уже не спасет «наследника фараонов»…
Но ведь был на свете еще Советский Союз. «Установив порядок» в Венгрии, Хрущев, маршал Булганин «и примкнувший к ним» Шепилов смогли наконец вплотную заняться Суэцем.
Исход конфликта решила серия телеграмм, отправленных Булганиным Эйзенхауэру, Идену, Молле и израильскому премьеру Бен-Гуриону. Маршал Николай Александрович Булганин гневно осуждал агрессоров и предупреждал: СССР использует все имеющиеся в его распоряжении средства, чтобы остановить «разжигателей войны».
Война расценивалась как акт агрессии, и СССР намекал, что может вмешаться даже на уровне ядерных боеголовок. Два премьер-министра, больной Энтони Иден в Лондоне и элегантный Ги Молле в Париже, оглянулись на Вашингтон, а там президент Эйзенхауэр тоже требовал прекращения войны, у него на носу были президентские выборы. Во-первых, американцы не хотели обострять отношения с СССР; во-вторых, американцы ничего не имели против арабов; в-третьих, неплохо было бы унизить Великобританию и Францию, чтобы на их фоне еще больше подняться самим. Без сильной американской спины европейцы после раздумий пришли к мысли, что Суэцкий канал не стоит ядерной войны с СССР. Получив письма от Булганина и Эйзенхауэра, призывающие к отводу войск с Синая, Бен-Гурион сочинил ответы, в которых ничего не обещал, объяснял позицию Израиля как оборонительную и тянул время.
Надо сказать, что письмо Булганина было очень грубым.
И дальше в том же духе на целую страницу. По-английски письмо выглядело еще более тяжко. Так, например, слово «преступный» переводилось как criminal, что более означает «уголовный».
Происходил этот обмен посланиями на фоне последних боев в Шарм эш-Шейхе. На следующий день, 6 ноября, союзники решили прекратить огонь, так и не закончив захвата всей зоны Суэцкого канала. Седьмого же ноября в Израиле был праздник из праздников. За много лет граждане Израиля первый раз могли спокойно на подушку голову положить. Хотя Израиль и победил в Войне за независимость, все евреи знали, что они живут в окружении врагов, что враги готовятся к войне, что враги мечтают уничтожить их государство. Диверсии и дуэли на границах не давали забыть об этом ни на минуту. Явная военная помощь Советского Союза, арабским государствам приводила в отчаяние, так как адекватной помощи для себя израильтяне не имели. И самое страшное — у Израиля в первые годы существования не было в мире друзей. Арабские страны мечтали о реванше, Советский блок государств их поддерживал; страны Британского Содружества не могли забыть убитых английских полицейских, Америка думала об арабской нефти. Германия и paдa была подружиться, но от нее евреи сами шарахались. У католических стран были свои сантименты на Святой Земле, а прочим странам до Израиля просто не было дела. Не дай Бог, начнется война, и никто не поможет!
И вот в один день оказывается, что самый сильный враг разбит малой кровью за считанные дни, да еще при помощи двух солидных европейских держав. Большая политика, военная победа, захваченные территории, национальное самоуважение, а главное — избавление от многолетнего страха и неопределенности. Израильтяне почувствовали себя гражданами сильного государства. Пусть маленького и бедного, но сильного и смелого. Бен-Гурион был наверху личной славы. Он пытался доказывать, что после войны 1948-1949 годов было достигнуто соглашение о прекращении огня, но мир не был подписан и, значит, теоретически, война может быть продолжена в любой момент. У Израиля и Египта не было договора о границах и пр. и пр. и пр., но ООН, США и СССР требовали отвода войск на линию 1949 года.
"Мы пытались убедить всех в ООН, что наше отступление к линии перемирия 1949 года приведет к новой войне", – высказалась тогда министр иностранных дел Израиля Голда Меир. Увы, она оказалась права…
Так как Израиль медлил с уходом с Синая, 15 ноября Булганин снова написал Бен-Гуриону письмо. Смысл его был прост: хоть ты и говоришь, что напал на Египет из соображений самообороны, но напал ты все-таки первым, а ООН запрещает решать споры военным путем, и, значит, ты должен с Синая уйти. И добавил еще про «опасные последствия агрессивной акции». Бен-Гурион, конечно, ответил и на это послание, как он сам писал, «сдержанно и обоснованно». Почему нам закрыли проход по Суэцкому каналу? Почему нам закрыли проливы, ведущие к Эйлату? Почему через египетскую границу террористы по ночам ходят в Израиль, как на работу?
Тогда «мировое сообщество» в лице ООН предложило Израилю следующий компромисс. Насчет Суэцкого канала говорить трудно, так как он проходит по территории самого Египта и фактически Египет им распоряжается. Тиранские проливы же являются нейтральными водами, Израиль прав, и их надо открыть для судоходства в Эйлат. Объединенные Нации пошлют на Синайский полуостров свои чрезвычайные военные силы, UNEF (United Nations Emergency forces). В эти силы предполагалось включить солдат из Бразилии, Канады, Цейлона, Колумбии, Индии, Норвегии и Пакистана. Когда силы UNEF были определены, делегаты Израиля в ООН поспешили встретиться с представителями Бразилии, Канады, Колумбии и Норвегии. Они объясняли этой разношерстной компании, кто такие фидаины и почему Израиль так опасается за свои границы. Бразильцы, норвежцы и канадцы заверили, что будут охранять границу Израиля как свою собственную. После же выяснилось, что под командованием генерала Бернса на Синае будут служить 7 батальонов, по одному батальону из Индии Швеции, Дании, Норвегии, Колумбии, Финляндии, Индонезии и Бразилии.
Какой-никакой, но барьер фидаинам был поставлен.
Наступил 1957 год, Израиль начал отвод войск. К 22 января евреи ушли со всех захваченных территорий, кроме сектора Газа и синайского берега у Тиранских проливов. Тут Бен-Гурион вновь уперся и стал требовать особых гарантий для свободы судоходства и прекращения действий диверсантов из Газы. Уже 16 марта 1957 года войска UNEF заменили Армию обороны Израиля и в Газе, и в Шарм эш-Шейхе. Вразрез с чаяниями израильтян сектор Газа тут же снова был передан под египетский контроль, и пограничные проблемы, перепалки и перестрелки постепенно снова стали обыденной вещью. Свобода же судоходства через Тиранские проливы в Акабский залив сохранялась вплоть до мая 1967 года, когда Насер вновь закрыл проливы. Уже в 1957 году 27 танкеров доставили в Эйлат 430 тыс. тонн нефти, а в следующем году в Эйлате получили более миллиона тонн нефти. Вплоть до 1967 года в Эйлатском порту свободно разгружалось суда.
Эпилог
Хотя в результате войны и удалось открыть Эйлат, справиться с фидаинами и снять опасность египетско-иордано-сирийского нападения на Израиль, у Бен-Гуриона, Даяна и всего правительства оставалось чувство неудовлетворенности. Война не закончилась прямыми мирными переговорами победителя с побежденными. Все договоренности достигались через ООН, а значит, Египет оставался на враждебных позициях. Униженной чувствовала себя и Франция. Выход французы нашли в ускорении создания своего ядерного арсенала. Уже в конце ноября 1956 года французское правительство создало межминистерскую атомную программу для национальной обороны. Израильтяне кооперировались с французами в ядерных исследованиях и получили ответную французскую помощь в строительстве ядерного реактора. Этот реактор было задумано строить в Димоне.
Если для Англии и Франции это было полное поражение, то Израиль все же попробовал «на зубок» Синайский полуостров. Проверили евреи и свои возможности (на удивление немалые) в современной войне, 100 тысяч солдат ЦАХАЛа (две трети всей армии) выполнили все поставленные перед ними военные задачи. Кроме того, за время своего пребывания на Синайском полуострове Израиль вывез оттуда огромное количество оружия. Моше Даян очень радовался военным трофеям — настоящим богатством для вечно недокормленной израильской армии. Любовно перечислял он доставшиеся ЦАХАЛу один эсминец, одну передвижную радарную установку, 1170 автоматов, 4300 винтовок, 220 минометов, 550 пулеметов, 55 пушек, 100 зениток, 27 танков Т-34 и 40 танков «Шерман», 60 бронетранспортеров, 155 мотоциклов, 470 джипов, 1500 грузовиков, 480 тягачей, 25 тыс. гранат, 60 тыс. мин, 100 биноклей и немереное количество разных других боеприпасов. Полный перечень трофеев составил таблицу в две с половиной страницы. Во время войны стало ясно, что советский реактивный, но не сверхзвуковой МиГ-15 уступает французским самолетам, на которых воевал Израиль, по скорости и маневренности. Скорострельность пушки МиГа была меньше скорострельности пушки французского «Mystere». «Ураганы» имели на вооружении восемь ракет и две бомбы. По окончании войны Синайский полуостров был в подробностях нанесен на военные карты, которые легли в сейф ждать своего часа.
Были решены и некоторые частные вопросы. Во время войны требовалась контрпропаганда по радио в трансляции на арабские страны. Арабоязычное радио в Израиле было практически неразвито. Передатчик был слабый, а трансляция шла лишь один час в день. Во время войны стало вдруг понято, что для арабов, с их 90-процентной неграмотностью, радио — это основной источник новостей и его можно использовать в целях пропаганды. Так в Израиле появились и мощный передатчик, и восемь часов передач на арабском языке каждый день. Арабский отдел радио увеличился с 6 до 120 человек.
Бен-Гурион и Даян стали главными военными героями для всей страны, а к армии Израиля стали внимательно присматриваться иностранные военные специалисты, которым стало ясно, что Армия обороны Израиля становится сильнейшей на Ближнем Востоке. Многие историки и аналитики позже отмечали, и с ними трудно не согласиться, что Синайская кампания помимо чисто военных приобретений и достижений, повысила престиж Израиля и среди врагов, и вообще в мировом сообществе. Страны убедились, что Израиль может быть надежным союзником, выполняющим свои обязательства. Если раньше мировое сообщество расценивало новорожденный Израиль как голодного и слабого ребенка, которому от щедрот своих можно дать коржик, а можно и не дать, то теперь статус Израиля в мире изменился.
Позже Даян, анализируя Синайскую кампанию, писал, что армия Израиля не была «адекватно подготовлена» к боям. Мобилизация не была завершена вовремя, транспортные средства были не полностью готовы, военное оборудование поступало со складов с задержками, воздушная и полевая разведки не дали всех необходимых данных, приказы в подразделения поступали в последний момент и офицеры не могли качественно подготовиться к их выполнению. Действия без «адекватной подготовки», заключал он, стоили дополнительных потерь, но именно они (действия) «сделали победу возможной».
Самое большое поражение во всей этой истории досталось на долю Великобритании. Проанглийский режим Нури Саида в Ираке пал, он сам и король Ирака, Фейсал, были убиты и растерзаны толпой. Бывшие английские клиенты вроде Кувейта стали в основном ориентироваться на США.
Престиж Насера в арабском мире взлетел до небес.
Он начал сложные маневры по созданию Объединенной Арабской Республики. Сирия вошла в это объединение, но ненадолго.
Под лозунгом "Нефть арабов — арабам!" Насер начал политическое наступление на Саудовскую Аравию. Он считал, что нефть должна принадлежать не той стране, где она географически находится, а той, где живет большинство людей, говорящих по-арабски. А так как Египет именно такой страной и был, то логически было совершенно неоспоримо, что нефть должна принадлежать Египту. Насер вообще любил выражения вроде "логически неоспоримо".
Израиль, который сопротивлялся решению ООН об отводе войск, все же ушел на предвоенную границу, выговорив условие, что на границе будут стоять войска ООН.
Рейды из Газы прекратились(хоть и временно), как по волшебству. Президент Египта Насер не хотел отвлекаться на "местные проблемы".
Израиль, напротив, переключился именно на местные проблемы. На южной границе наконец наступил мир.
Порт Эйлат открылся для навигации. Израиль начал строить нефтепровод из Эйлата в Ашкелон — запaсной путь для нефти в Европу, в обход Суэцкого Канала.
Новый национальный водовод из Тибериадского озера на юг резко увеличил размеры обрабатываемых земель.
Понемногу решались социальные проблемы. Армия начала реформу используя то, чему она научилась за суэцкую кампанию.
Генерал Асаф Симхони, командир Южного военного округа, погиб через два дня после окончания войны, его самолет попал в самум и разбился.
Полковник Ури Бен-Ари в декабре 1956 года станет командующим танковыми войсками Израиля. (Вообще-то его фамилия была Боннер, он из Германии, потомственный военный — его отец был ветераном Первой Мировой Войны, награжденным Железным крестом. Но, поскольку он был евреем, его сожгли в Дахау со всеми родственниками. Его 14-летний сын Ури успел уехать в Палестину.) Сын теперь стал взрослым, офицером, воюющим за свою страну. Через год ему были бы уже гарантированы генеральские погоны, а к завершению карьеры — реальные шансы стать начальником Генерального штаба. Но в 1957 году стремительная карьера резко оборвалась. Стало известно, что в 1952 году, будучи окружным комбригом, Бен-Ари закрыл глаза на преступление своего личного водителя: тот украл с армейского склада мешок сахара. Последовал трибунал, лишение звания и увольнение из армии. За заслуги и проявленный героизм президент Израиля амнистировал его и вернул звание полковника, но в армии он восстановлен не был, даже в резерве…
Новое английское правительство стало продавать Израилю танки "Центурион" — они очень пригодятся через 10 лет, во время следующей арабо-израильской войны 1967 года.
Рафаэль Эйтан дослужится до высшего военного поста своей страны — до должности начальника штаба Армии обороны Израиля. Он займется политикой, и, в частности, подружится с первым послом Российской Федерации в Израиле Александром Бовиным.
Моше Даян после еще двух войн и после долгих и изнурительных мирных переговоров подпишет в качестве министра иностранных дел в правительстве Менахема Бегина мирный договор с Египтом в Кэмп-Дэвиде.
Бутрос Бутрос-Гали, в то время министр иностранных дел Египта, запишет в своих мемуарах, что пиджак Даяна не шел ни в какое сравнение с пиджаком самого Бутроса-Гали, сшитым на заказ в Италии — костюм министра иностранных дел Египта был несравненно лучше. Бутрос-Гали в дальнейшем будет назначен Генеральным секретарем ООН.
Шимон Перес будет последовательно занимать все посты в правительстве Израиля, вплоть до премьер-министра (по наследству от убитого Рабина), при этом он проиграет все выборы, в которых его кандидатура будет выставлена.
Он чем-то был не мил израильскому избирателю — возможно, своей подчеркиваемой интеллигентностью. Это для политика не всегда положительное качество.
Эзер Вейцман будет избран президентом Израиля. Даже на это этом совершенно церемониальном посту он умудрится несколько раз сильно удивить израильскую публику.
Ариэль Шарон с 2001 года по 2006-й будет премьер-министром Израиля.
По силам участвовавшим в этих событиях особых разногласий нет. Цифры такие: 175 тыс., включая резервистов со стороны Израиля, 45 тыс. у Британии, 34 тыс. у Франции, 300 тыс. у Египта, но непосредственно в боевых столкновениях участвовали 70-90 тыс. Искать точные данные по единицам вооружений у каждой из участвующих сторон я даже не стал. Жаль времени.
Точных цифр потерь с обеих сторон мы тоже не знаем. В целом египтян погибло намного больше, чем израильтян, но точные цифры приводятся различные. Египет официально не публиковал данные о потерях, и по разным данным считается, что Насер потерял 921 или 1000 солдат убитыми (иногда пишут «до 3000»), приблизительно 4000 ранеными и 6000 пленными.
Стандартная цифра израильских потерь — 172 убитых (у Бен-Гуриона —171), 817 раненых, 3 пропавших без вести и один пленный (летчик). Эти данные от имени израильского Генштаба приводит Моше Даян. В наземных боях погибло 150 человек. По данным Генштаба, более всего потерь (42 убитых, 120 раненых) понесла десантная 202 бригада Шарона. По контрасту, например, 9-я пехотная бригада Иоффе, которая брала Шарм эш-Шейх, за всю войну потеряла только 10 человек убитыми и 32 ранеными. Есть данные, что транспортная авиация перевезла 1187 раненых солдат с фронта, что не ставит под сомнение цифру 817, так как вместе с ранеными возили и сопровождающих и тех кого вывезя с поля боя лечили не в госпиталях, а амбулаторно и они в общую статистику могли не войти.
Великобритания: 16 погибших, 96 раненых. Франция: 10 погибших,33 раненых.
Следующие войны Израиля, особенно Шестидневная война 1967 года и война Судного дня 1973 года, заслонили собой в людских глазах Синайскую кампанию. Вместе с тем однозначная военная победа, даже если и не удалось с ее помощью решить все политические задачи, дала государству чувство уверенности в том, что новый Израиль, при всех своих сложностях, вполне жизнеспособен. Вплоть до Синайской кампании в международных дипломатических кругах к Израилю не относились серьёзно. Его воспринимали, скорее, как осажденный лагерь беженцев, жители которого с упорством пытаются закрепиться на скудной земле, борясь за выживание. После 1956 года такой подход канул в прошлое. Границы государства стали относительно безопасны. Израильская армия, ослабевшая было после Войны за независимость, превратилась в эффективный военный механизм и одновременно в самую мощную объединяющую силу в стране. Кампания стала еще одним крупным шагом в череде исполинских усилий Израиля, направленных на социальную интеграцию населения. Перед Израилем не стоял более вопрос о выживании. Солдаты вернулись с фронта, сменили вылинявшие под злым синайским солнцем солдатские робы на повседневную одежду и превратившись в крестьян, адвокатов, студентов, рабочих вернулись на свои поля, в кабинеты, цеха и учебные аудитории. На ближайшие девять лет на Земле обетованной установится пусть не прочный и тревожный, но такой нужный мир…
Как уже отмечалось выше, свобода судоходства через Тиранские проливы в Акабский залив сохранялась вплоть до мая 1967 года, когда Насер вновь закрыл эти морские пути. Перекрытие судоходных проливов — самый что ни на есть casus belli, повод для войны. Закрыв проливы в 1956-м, Насер получил Синайскую кампанию, а повторив тот же финт в 1967-м, он получит Шестидневную войну и при этом ещё станет жутко удивляться, что ему снова бьют по зубам. Но это уже совсем другая история…
Источники:
Штереншис М. Израиль. История государства. 2009.
Тененбаум Б. Незнаменитая арабо-израильская война 1956 года. 2011.
Арабо-израильские войны. Арабский взгляд. 2008.
Facts about Israel, 1968”, под редакцией Misha Louvish. 1969, Government Press Office, Jerusalem.
My People, автор: Abba Eban. 1984, Random House, New York.
Статьи Википедии, Циклопедии и пр.
