Вокруг конфликта Украины и России бушует океан страстей. слепых и сильных, как ураган Ирма. Но это не помогает понять суть проблемы, для понимания которой нужна отстранённая и бесстрастная объективность.
Ради объективности надо признать, что Россия никогда не имела ничего против украинского языка, украинской культуры и даже украинской независимой государственности. Укрофобии в России никогда раньше не было. Для нас было лишь важно, чтобы украинская государственность не превращалась в орудие других стран, исторических врагов России, против самой России.
Украина сначала еще как-то держалась, но потом не захотела остаться в рамках этих условий. Украинской элите показалось глупым иметь какие-то обязательства перед такой третьеразрядной страной, какой стала ельцинская Россия – сама по уши зависящая от Запада, чья элита точно так же стремится в США и на Запад.
С точки зрения прагматики – все верно. Если уж кому и служить, то сильнейшему, а не середнячку. Господину, а не его слуге. И все упрёки Украине в эгоизме, отсутствии братских чувств и совести – разговоры в пользу бедных. Для дурачков. Дружба дружбой, а табачок врозь. Россия и Украина – отныне два пятна на карте. А это означает и две разные позиции в политике. Две группы интересов.
Разумеется, будь Россия хотя бы как Китаем, Украина не сделала бы безоглядный выбор в пользу США. Продолжала бы балансировать. Но Россия – не Китай. Россия – страна, предавшая свою государственную миссию. Когда в Беловежье три пьяных мужика подписали акт о роспуске Союза, никто в России и не дёрнулся. Так что получите то, что сами сделали, и распишитесь.
В итоге у нас получилась огромная, но бедная страна с бюджетом среднего европейского банка, сырьевой экономикой и нефянкой меньше, чем в штате Техас. Страна с влюблённой в Запад элитой, пофигистским потребительским населением, мечтавшим о кружевных европейских трусах не меньше, чем украинцы, с глубокой технологической отсталостью, финансовой зависимостью от Запада, с кадровой деградацией, но при этом с огромными имперскими амбициями.
И встать в фарватер такой страны для Украины было бы не просто глупым решением – это было бы безумным решением. Так что упрекать украинские элиты в их выборе – это задача для пропаганды, обращённой к толпе. На уровне истеблишмента двух бывших республик этот выбор обеими сторонами прекрасно понимается и не оспаривается.
России нечего предложить Украине, чтобы та отказалась в ее пользу от Запада. Таможенный Союз – союз бедных. Уйти в ТС – решение бесперспективное, ибо засасывает Украину в орбиту более слабого государства, превращает Украину в ресурс для него. При этом у России конфликт с Западом – так зачем стремиться в такой союз Украине? В чём его смысл? Если уж быть ресурсом, считают на Украине, так для сильнейшего. За это можно больше получить. Быть ресурсом для слабого – верх государственного идиотизма. Это значит стать слугой слуги.
В общем все логично. Мы сами руководствуемся такой логикой. На месте Украины мы тоже искали бы максимальную выгоду.
Если сравнивать ситуацию с фильмом "Жестокий романс" ("Бесприданницу" уже мало кто читал) и принять Украину за Ларису Огудалову, то США – это Паратов, а Россия – это Карандышев. С его отвергнутыми ухаживаниями и финальным выстрелом со словами: "Так не доставайся же ты никому".
Только выстрел этот Россия делает не от эгоизма уязвленного собственника, а из невозможности иначе обеспечить свою физическую безопасность. Тут не надо страдать болезненными синдромами от нелестного сравнения – тут надо принимать факты в лицо. Не нравится? А нечего было в 1991-м радоваться поражению ГКЧП. Страну надо было беречь. Тогда сейчас не пришлось бы страдать от нелестных сравнений. Они абсолютно справедливы. Получили то, что сделали.
Да, Запад обманул Украину в ожиданиях. Романс получился действительно жестоким, и вышиваночная бесприданница корчится в муках долгой агонии. Но привлекательность Запада по-прежнему для Украины высока и безальтернативна. Ради этого даже выгоды сохранения торгового пространства с Россией уступают перспективе войти в объединённое с Западом пространство. Ради этого можно терпеть трудности переходного периода – именно так понимают ситуацию украинские элиты. Нынешние трудности Украины по их мнению – это родовые муки плода, которые кончаются родами в другом мире. Потому стоит потерпеть. Эту мысль пропаганда на Украине доносит до масс, и те отвечают согласием.
Россия сама рвётся в Европу, и если бы её туда приняли раньше Украины, мы ни имели бы ничего против приёма туда и соседки. Не членство Украины в Европе опасно России – а это неуправляемое Россией членство. Европа же вовсе не собирается делать России геополитические подарки в виде уступок во влиянии на Украину. Требовать этого от Европы так же было бы глупо. Что с воза упало, то пропало. Тот факт, что Россия, сама стремясь на Запад, пытается придержать Украину, возмущает Украину сильнее всего.
Население Украины понимает ситуацию следующим образом: СССР, прежняя общая Родина, больше не существует. Россия и Украина оформили развод во взаимном согласии. Значит, теперь у каждого свой дом и у украинцев единственный их дом – это Украина. И его теперь надо беречь и строить. Другого нет и не будет.
Чувство понятное и оправданное. Не надо отказывать украинцам в чувстве патриотизма и ругать их за упрямство – даже когда они с кастрюлями на головах прыгают на Майдане, не понимая, что являются жертвами американской манипуляции, как мы не понимали этого в начале 90-х. Они точно такие же патриоты своего Отечества, как и мы. Россияне точно так же дрались за целостность России в период чеченских войн, как теперь за целостность Украины на Донбассе дерутся украинцы.
Да, там много мерзостей – а вы спросите ветеранов чеченских войн, разве их не было Чечне? Там не страдало мирное население? В каждой чеченской семье есть те, кто погиб на этих войнах. И они с этим сейчас живут. Мы ничего об этом не знаем и не хотим знать, но это есть. Разве там местное население не поддерживало боевиков? Поддерживало ещё как, а русских считало оккупантами. И к ООН взывали, и к ОБСЕ.
Войн без страданий и гибели мирного населения не бывает. Просто Россия смогла разрешить конфликт в Чечне относительно быстро и локально, а Украина на Донбассе не смогла – и вляпалась в затяжную войну. Правда у каждого своя – у русских, у чеченцев, у украинцев, у американцев, у саудитов – а вот силы разные. То, что смогла Россия, не смогла Чечня и теперь не может Украина. Она ищет опору национальному чувству – единственному основанию своей государственности – в прошлом, курьёзно переписывая историю и прибегая к помощи крайних нацистов. Но нацисты-бандеровцы воспринимаются украинцами как радикальные патриоты и не вызывают осуждения: бандеровский миф для украинцев является государствообразующим. Выньте его – и украинство как идея обособленного от России украинского государства рассыплется в прах.
В Германии члены СС воспринимались такими же радикальными немецкими патриотами. В Чечне такими радикальными патриотами были дудаевцы и басаевцы. В СССР такими радикальными патриотами в войну были подпольщики-коммунисты.
Другой мотивации для национального чувства у украинцев нет. Другая мотивация приводит их неминуемо в умеренный лагерь, а любая умеренность заканчивается в итоге подчинением России. Россия же, отказавшись от методов убеждения из-за их бесполезности, перешла к силовым аргументам. Лейтмотив – не будете принимать во внимание наши требования по нашей безопасности, мы вас разрушим, не обижайтесь.
Справедливости ради нужно сказать, что Москва не возражает против целостности Украины. Новороссия не стала частью России, невзирая на требования общественности и на урон рейтингу Путина. А присоединение Крыма стало крайне вынужденной мерой, ибо Крым отнимался уже не у Украины, а у США. Будь Украина хоть немного суверенной, Крым оставался бы в её составе и далее. Россия готова была и дальше платить Украине за нейтралитет, но когда убрать нейтралитет потребовали США, Россия выхватила плацдарм.
Россия прямо говорит Украине: если ты будешь и дальше понимать свою независимость от России как возможность стать плацдармом для НАТО, я сделаю всё, чтобы тебя как государства не стало. И ничто тебе не поможет. Ты вынудила нас на такой шаг, и мы этого не хотели. Но деваться нам некуда, и наша безопасность нам дороже твоего положения любимой жены в гареме США.
Украина отвечает, что это её право – продаваться, кому она захочет. Нечего нам указывать, с кем спать, когда сами спите с теми же, с кем спим мы. Возразить на это России нечем. Кроме предупреждения, что если Украина хочет силой решать вопрос, то пусть будет силой. Украине дороже будет. Пусть Украина делает выводы сама. Украина их и делает – бежит за помощью в США. Пока так.
Украине пока действительно выходит дороже. Но попав однажды под США, ничего изменить Украина уже не в силах. Россия же медленно и неуклонно душит проамериканскую Украину и подтачивает фундамент американской мощи и американских возможностей повсюду в мире. России удалось предотвратить главное – НАТО в Севастополе и под Харьковом. А значит, вопрос Украины для России может перейти в разряд отложенной шахматной партии.
Таким образом при беспристрастном анализе мы видим, что у каждой стороны своё видение ситуации и мотивов своего поведения. Имеет место несовпадение национальных интересов России, Украины, Европы и США. Столкновение на Украине интересов крупных политических игроков делает Украину полем боя других стран за свои интересы, при этом больше всего ущерба получает само поле боя.
Но так как в тот момент, когда принимались роковые решения, никто нынешним знанием не обладал, то ошиблись все без исключения игроки. Так получилось, что для Украины цена ошибки вышла самой высокой.
