Заблуждения Запада в отношении России

 

При кратком пересказе содержания доклада или только разборе имеющихся аргументов, теряются те мыслеобразы которыми авторы описывают действительность, поэтому без цитирования не обойтись.

Данный материал необходим для ознакомления тем, кто хочет понять основные принципы принятия решений Западом в отношении России.

 

Миф №1 "Россия и Запад равнозначно “плохие"

Утверждать, что Россия просто действует равно другим великим державам за рубежом, значит игнорировать ее имперский и принудительный подход по отношению к соседним государствам и ее циничное пренебрежение международными нормами и правилами.

Действительно, Запад не является воплощением добродетели. Возглавляемая США война в Ираке не получила одобрения Совета Безопасности ООН, что заставило многих утверждать, что это является нарушением международного права. Однако, ни СБ ООН, ни Генеральная Ассамблея ООН никогда не осуждали операцию "Иракская свобода".

Авторы не отрицают, что Запад нарушал международное право при вторжении в Ирак, в 2003 году. История фейковой пробирки Колина Пауэлла на Совете Безопасности ООН, как один из поводов для начала войны, вошла в анналы. Однако, они оправдывают это отсутствием осуждения вторжения со стороны ООН, хотя самого того факта, что ООН не дала разрешения на вторжение в Ирак, по идее, должно быть единственным аргументом в этом вопросе.

16.09.2004 г. Генеральный секретарь Организации Объединенных Наций Кофи Аннан, говоря о вторжении, сказал: «Я указал, что это не соответствовало Уставу ООН. С нашей точки зрения, с точки зрения Устава, это было незаконным».

Более того, весьма спорно, что большинство его последствий были негативными. Хотя поддержка Россией признанного правительства Сирии сама по себе не нарушает международного права, ООН обвинила Россию в военных преступлениях, и гуманитарные последствия этого продолжающегося конфликта превосходят те, что были в Ираке. В этом ограниченном смысле здесь нет мифа, который следовало бы развенчать.

Цинизм такого подхода и отсутствие полноценного переосмысления результатов вторжения в Ирак говорят нам о том, что на Западе не готовы признавать свои ошибки. Только с 2003 по 2006 годы в Ираке погибло 655 тысяч мирных граждан. Сколько погибло потом, после появления на территории Ирака ИГИЛ (террористическая организация, запрещена в России), толком никто не подсчитал. В результате гражданской войны в Сирии с 2011 по 2020 годы погибло 177 тысяч мирных граждан.

Сравнение Европы и США с Россией высвечивает ключевые различия. Во-​первых, если ЕС и является империей, то только «империей по приглашению». Расширение НАТО также было обусловлено, не в меньшей мере, спросом от других государств.

Напротив, российские интеграционные проекты - это схемы навязывания "твердого добрососедства" другим государствам, многие из которых понесли серьезные издержки (а в случае Украины - войну), противодействуя этим инициативам. Некоторые страны, которые свободно выбрали интеграцию с Россией (например Беларусь и Армения) впоследствии подверглись жестокому давлению с целью уступить больше суверенитета, чем они намеревались отдать. Когда в 2010 году тогдашний президент Украины Виктор Янукович отказался от интеграции с НАТО в знак уважения к России, Россия немедленно сосредоточила свои гневные усилия на предлагаемом Соглашении об ассоциации с ЕС, от которого президент Янукович окончательно отказался в 2013 году под сильнейшим давлением.

Понятие "империя по приглашению" можно встретить в работах исполнительного директора - Центра изучения Америки и Запада Р.Ж. Граниери, однако, в контексте США, по отношению к Европе. Даже у него говорится, что такое приглашение имеет известную степень принуждения и ограничения автономии её членов. Не для кого не секрет, что при вступлении в ЕС страны передавали часть своего суверенитета Брюсселю, а что касается издержек, то, для примера, авторам хочется привести опыт бывших прибалтийских республик, которые в ходе пребывания в ЕС потеряли основную часть своей промышленности и значительную часть населения.

Трудно было бы найти более неуместную аналогию, чем та, которая проводится между предполагаемой сферой влияния России в бывшем СССР и предполагаемой сферой влияния США в Латинской Америке. Америки никогда не были связаны единой юрисдикцией, и США никогда не стремились ее создать.

В апреле 2019 года советник президента США по национальной безопасности Джон Болтон подтвердил, что Вашингтон опирается на доктрину Монро: "Сегодня мы с гордостью объявляем во всеуслышание, доктрина Монро жива и хорошо себя чувствует". Доктрина "Америка для американцев" была провозглашена еще в 1823 году президентом Джеймсом Монро, она предполагает невмешательство стран из других регионов в дела американских государств.

В начале XX века она была дополнена тезисом, что урегулированием конфликтов в Латинской Америке должны заниматься США, в том числе при помощи военной силы. Трансграничность американского законодательства уже всем хорошо известна в мире, а не только на территории Латинской или Южной Америки.

Министр иностранных дел России Сергей Лавров сравнивает аннексию Крыма Россией с интервенцией НАТО в Югославию в 1999 году, которая произошла в явном нарушении статей 42 и 53 Устава ООН. Однако, операции "Союзные силы" предшествовали интенсивные дипломатические усилия, и Россия играла в них центральную роль.

Интервенция 1999 года также последовала за тремя резолюциями СБ ООН, резко критикующими Белград, а также после того, как более 230 000 человек стали беженцами. В этом отношении нет никакого сравнения с российской операцией в Крыму. В течение 17 лет, с момента подписания российско–украинского государственного договора в мае 1997 года до отстранения Януковича от власти в феврале 2014 года, Россия не подавала никаких официальных жалоб на Украину в связи с обращением последней с российскими "соотечественниками", несмотря на то, что потом представляла это как оправдание войны.

До аннексии Крыма не было никакого дипломатического процесса. Полуостров был занят быстро и тайно. Только пять государств-​членов ООН признали законность российской аннексии Крыма, в то время, как 97 признали государственность Косово.

Тут авторы конечно передёргивают, Лавров сравнивал не само военное вторжение на Украину и в Югославию, а сравнивал процедуру отделения Крыма и Косово. Однако проводить прямую аналогию они не готовы, в связи с недостаточностью аргументов. Упор на то, что только пять государств-​членов ООН признали Крым российским, в то время как 97 признали государственность Косово, не выдерживает критики, так как количество стран осуществивших признание не меняет их фактический статус.

На протяжении многих лет правительства ЕС и НАТО исходили из того, что другие принимают их благие намерения за чистую монету. Однако этого не происходит. Чтобы развенчать описанный миф, Запад должен будет приложить столько же усилий для объяснения политики, сколько и для ее проведения. Россия вложила значительные усилия в создание политических нарративов.

Западные правительства должны беспощадно оспаривать эти рассказы, если они искажены или лживы. В то же время Запад должен четко представлять свои собственные цели, а также компромиссы и дилеммы, с которыми они сталкиваются. Наконец, Запад не должен извиняться за то, что он – это сообщество, определяемое правилами и ценностями. Он несет ответственность за то, чтобы вести себя как одно целое.

Авторы в очередной раз признают, что заявления Запада о бескорыстных намерениях при проведении политики разбиваются о беспринципную действительность их действий. Однако пытаются переложить ответственность за это на Россию. По сути, всю аргументацию авторов можно свести к заявлению бывшего президента США Барака Обамы, что США всегда стояли на "правильной стороне истории" и за побочные жертвы им извиняться не нужно.

Миф 02: "Россия и Запад хотят одного и того же"

Одним из наиболее разрушительных и опасных заблуждений о России, который часто встречается у западных политиков заключается в том, что на некотором глубинном уровне российские и западные интересы должны совпадать или они, по крайней мере, пересекаются.

Руководители Западных стран обычно вступают в должность с амбициями улучшить отношения с Россией. Они продолжают стремиться к нормализации отношений, отчасти прощая Москве ее грехи. Однако, делать это без устранения фундаментальных причин раздора крайне вредно. Поскольку, в таком случае, единственным результатом этого будет является то, что воинственная политика России будет не только прощена, но и вознаграждена.

Раз за разом Россия показывала, что не склонна отвечать взаимностью на проявленную добрую волю. Беспочвенный оптимизм, поддерживаемый перед лицом постоянно противоречащих фактов, приводит к повторяющимся "перезагрузкам" и последующему повторному разочарованию. Результатом каждого цикла перезагрузки, за которым следует разочарование, является еще более глубокий кризис отношений.

Конечно, тут идет отсылка к 2009 году, когда Госсекретарь США Хиллари Клинтон предложила России "PEREGRUZKA" вместо перезагрузки отношений. Тогда США не собирались учитывать российские интересы, России предложили играть по правилам обозначенным Западом, именно это понимается под "доброй волей". Когда Россия отказывается играть по этим правилам без учета её интересов, тогда наступает кризис отношений. Так было в 2008 году из-за провокации Грузии и в 2014 году из-за майдана на Украине.

Российские цели и, даже, лежащие в их основе предположения о характере отношений между государствами совершенно несовместимы с тем, что западные государства и общества хотят, считают необходимым и находят приемлемым. Множество примеров показывает, как Россия имеет лишь ограниченное созвучие с Европой в основных посылках о морали, ценностях или этике.

На протяжении всей своей истории, Россия измеряет свою безопасность и статус с точки зрения грубой военной мощи. Она по-​прежнему вкладывает огромные средства в разработку высокотехнологичных ракет, отдавая приоритет разрушению городов на другом конце света, а не инвестициям в асфальтированные дороги и санитарные условия для своих граждан.

Тут явно просматривается исторический страх стран Запада перед Россией. К тому же, авторы производят проекцию поведения США на Россию. США первые в мире по расходам на вооружение, при этом их инфраструктура не обновлялась десятилетиями, а качество американских «санитарных условий» показала эпидемия COVID19 с рекордным количеством смертей в мире.

Обычные отношения с Россией включают в себя отражение широкого спектра враждебных действий со стороны Москвы. Это было государственной политикой по умолчанию на протяжении всей истории России. Однако, все же разрушительное дело рук Русских – будь то подрывная деятельность, убийства и покушения, нескрываемая электронная война или кибератаки под фальшивым флагом вызывают удивление каждый раз, когда это происходит.

За попыткой приписать России неспровоцированные агрессивные действия, вновь просматривается нежелание авторов переосмыслить поведение Запада по отношению к нашей стране.

В то время, как Запад хочет международного порядка, основанного на уважении государственного суверенитета, Россия хочет и ожидает, что ей позволят ограничить суверенитет своих соседей.

Россия не заинтересована в принятии международного порядка, основанного на принципах и институтах, созданных на Западе, и которые, по ее мнению, отвечают интересам Запада.

Другими словами, может существовать либо европейский порядок безопасности, уважающий права всех европейских наций, либо тот, который предоставляет России привилегии, но не то и другое одновременно.

Неспособность понять, что рамки принятия решений в России ограничены совершенно иным пониманием истории, географии, социальной политики и отношений между странами, означает, что решения Москвы обычно удивляют и пугают Запад.

Россия руководствуется собственным пониманием того, как устроен мир, а не тем, что западная либеральная демократия считает рациональным.

Последнее предложение подводит итог тезисам выдвинутым чуть выше. У России и Запада разный взгляд на то, как устроен мир и принципы рационального поведения. Однако, авторы не пытаются понять мотивацию России, сводя её поведение к желанию контролировать соседей.

Было бы фундаментальной ошибкой по умолчанию предполагать, что Россия заинтересована в сотрудничестве по снижению напряженности или что западные государства и институты не могут улучшить ситуацию без такого сотрудничества.

Вместо этого российское руководство рассматривает уступки и компромиссы как слабость, которой можно воспользоваться. Предотвращение опасных инцидентов между российскими и натовскими самолетами и военными кораблями не требует переговоров о новом соглашении; оно требует только соблюдения Россией существующих правил безопасности.

Сотрудничество в борьбе с терроризмом тоже звучит привлекательно – до тех пор, пока Россия не продемонстрирует в Чечне и Сирии, что ее методы проведения так называемых контртеррористических операций совершенно неприемлемы для Запада.

Это очередная попытка представить русских, как нацию без этического стержня. Тут впору будет вспомнить слова канцлера Германии Отто Фон Бисмарка: "Не надейтесь, что единожды воспользовавшись слабостью России, вы будете получать дивиденды вечно. Русские всегда приходят за своими деньгами. И когда они придут — не надейтесь на подписанные вами иезуитские соглашения, якобы вас оправдывающие. Они не стоят той бумаги, на которой написаны. Поэтому с русскими стоит или играть честно, или вообще не играть."

Как всегда авторы игнорируют реальность, приписывая нарушения цивилизованных норм поведения России. Мы помним, как F-16 НАТО приблизился к авиалайнеру министра обороны РФ, а то, как США сравняли с землёй город Ракка в Сирии просто не афишируется в западных СМИ.

Западным политикам, и населению нужно постоянно напоминать не только о том, что люди, которые управляют Россией, не похожи на них, не любят их и не хотят быть похожими на них, но и о том, что есть веские причины, по которым попытки найти общий язык с Россией неизменно терпят неудачу.

Признание того, что западные ценности и интересы несовместимы с интересами России, и осознание этой реальности в долгосрочном поведении отношений будет ключом к управлению конфликтами и противоречиями, а не к их устранению. Это, в свою очередь, станет существенным фундаментом не только для понимания российских заявлений и действий, но и для обеспечения будущего европейского мира и стабильности.

Тут, по моему мнению, кроется принципиальная мысль всего материала, которую авторам трудно вычленить, а российскому обывателю трудно объяснить.

Сегодняшний мир пока живет в идеологических рамках США, установившихся после холодной войны. США, в свою очередь, живут в парадигме универсализма англосаксонского права, где закон принимается не как часть правил поведения того или иного государства, а общепринятых норм поведения даже в отрыве от государственных функций.

Поэтому-​то Запад и пытается распространить своё виденье демократии на другие страны, так как в их представлении это упорядочит все сферы жизни, ведь закон равняется справедливости. Хотя опыт внедрения демократии в некоторых республиках бывшего СССР и в особенности на Ближнем Востоке, ярко показывает, что дальше формальных выборов в органы власти демократизация не заходит, натыкаясь на особенности менталитета и народных традиций.

Сама разница в понимании закона и справедливости и ставит Россию и Запад на разные стороны, так как у нас буква закона не всегда равна справедливости.

Миф 03: "России обещали, что НАТО не будет расширяться"

Вопреки культивируемому сегодня Россией предательскому нарративу, СССР никогда не давали формальных гарантий относительно пределов расширения НАТО после 1990 года. Москва просто искажает историю, чтобы помочь сохранить антизападный консенсус у себя дома.

Это играет на руку Москве с точки зрения российских усилий убедить общественное мнение в ключевых государствах-​членах НАТО в том, что Россия является жертвой несправедливости.

В июле 1990 года советский лидер Михаил Горбачев согласился на вступление объединенной Германии в НАТО. Тогдашний госсекретарь США Джеймс Бейкер ранее говорил Горбачеву, что юрисдикция НАТО не будет выходить за пределы внутренней границы Германии, но Вашингтон отступил от этой позиции после изучения практических возможностей того, что часть Германии окажется вне Альянса. Однако Горбачев не просил и не получал никаких официальных гарантий того, что дальнейшее расширение НАТО за пределы территории объединенной Германии не произойдет.

Миф о расширении НАТО также содержит важное искажение факта: в то время как Российская Федерация стала де-​факто правопреемницей СССР после его распада Россия стала существовать в иных границах, и ее интересы безопасности не были идентичны интересам СССР.

Изложенное авторами перекликается с описанными мною выше особенностями восприятия действительности между Россией и Западом. Для Запада обещания, не закрепленные юридически, не являются обязательными к исполнению, соответственно речи о несправедливости тут быть не может. Конечно, особенно цинично тут выглядит определение авторами интересов безопасности России не идентичных СССР, когда НАТО продолжает существовать, сохраняя Россию основным противником.

Кампания НАТО в Косово в 1999 году сделала гораздо больше для формирования антизападных настроений в России, чем расширение НАТО. Совпав с периодом крайней слабости России, она нанесла сокрушительное поражение русской дипломатии. Российское руководство предпочло использовать этот эпизод как свидетельство возродившейся угрозы России со стороны Запада, но были осторожны, в подходе различая НАТО от ЕС.

Это признание контрастирует со следующим пассажем авторов:

История на протяжении веков указывает на то, что Россия создает свою безопасность, оказывая влияние на соседние государства. Ее военный истеблишмент усвоил урок, что Россия всегда должна вести оборонительные войны за пределами своей территории. Нет никаких доказательств того, что в отсутствие расширения ЕС и НАТО Россия приостановила бы свое традиционное мышление в области безопасности.

В то же время без расширения обеих организаций Европа вновь боролась бы за сохранение стабильности. Германия и ее центральноевропейские соседи оказались бы втянутыми в двух направлениях, что имело бы серьезные последствия для всего региона. Российские политики, утверждающие, что расширение НАТО нанесло ущерб интересам безопасности России, игнорируют тот факт, что нестабильная Европа скорее увеличила бы, чем смягчила бы проблемы России в сфере безопасности.

Естественно, авторы считают, что баланс сил в пользу Запада делает Европу более стабильной, с точки зрения безопасности. Россия, по их мнению, не способ решения проблем безопасности, а их причина.

Несмотря на свою публичную оппозицию расширению в то время, Андрей Козырев (министр иностранных дел России после распада СССР до 1996 года) недавно заявил: "Соединенные Штаты и НАТО были на правильной стороне истории, принимая новые демократии в Альянс и желая найти компромисс с Россией. Именно Москва вернулась к своему антагонизму по отношению к НАТО.

В очередной раз, не имея должных аргументов к обоснованию своей позиции, авторы прибегают к безапелляционным идеологическим штампам. В этот раз благодаря персонажу, оставшемуся в истории российской дипломатии, как "мистер Да".

Российские политики более осведомлены об истории, чем их западные коллеги, отчасти потому, что они понимают силу владения историческим нарративом и использования его для получения преимуществ. К примеру, в последние месяцы в Москве крутится сильно предвзятая трактовка того, почему Сталин заключил пакт о ненападении с Гитлером в 1939 г. Их цель - обвинить в начале Второй мировой войны других, в частности Польшу.

Правительства стран НАТО должны признать, что история имеет значение, и то, что Россия манипулирует фактами о НАТО с определенной целью. Развенчать этот миф было бы хорошим началом. Это требует, чтобы высокопоставленные чиновники не только были хорошо информированы и уверены в фактах, но и были готовы бросить вызов своим российским собеседникам, когда они представляют ложные повествования.

Авторы вновь ставят "телегу впереди лошади". Причиной данных заявлений российских политиков является попытка Запада переиначить историю. Назвать по другому резолюцию  Европарламента от 19.09.2019 года, в которой в равной степени возлагается ответственность на СССР и Германию за развязывание Второй мировой войны, никак не получается.

Как мне кажется, требование авторов к высокопоставленным западным чиновникам быть готовыми к оперированию историческим фактами, является непосильным. Так как даже президент Франции Эмманюэль Макрон, неоднократно заявлял, что "НАТО было основано, чтобы противостоять Варшавскому договору", хотя НАТО было образовано в 1949 году, а Организация Варшавского договора в 1955 году.

Миф 04: ‘Россия не находится в конфликте с Западом"

Естественное состояние Москвы - это конфронтация с Западом. Ключевой особенностью этого конфликта является использование нетрадиционных враждебных мер, которые остаются выше порога принятых действий мирного времени, но ниже порога ведения войны.

Россия - это не просто очередной "вызов" основанному на правилах либеральному мировому порядку. Москва находится в естественном состоянии длительной вражды и конфронтации с Западом. Кремль считает, что Запад, воплощенный в трансатлантическом альянсе, вступил в новую фазу конфликта еще в конце холодной войны.

Россия исходила из того, что этот конфликт будет вестись с помощью информационных операций и операций влияния, а также путем распространения "цветных революций" на периферии России, направленных на смену режима – другими словами, с помощью обширной операции "троянского коня" под руководством США, направленной на уничтожение России изнутри.

По мнению авторов, Россия, не подчиняющаяся основанному на правилах либеральному мировому порядку, является перманентной угрозой.

Стратегические цели Кремля неизменны. Она добивается признания России, как великой державы и права контроля в ее самоназванном "ближнем зарубежье" в виде сферы влияния. Что изменилось с конца 2000-х годов, так это способность Кремля воплотить свои намерения в реальность.

Москва сейчас открыто идет по деструктивному пути, направленному на разрушение, а может быть, даже и опрокидывание установившегося международного порядка. Часто цитируемая речь президента Путина на Мюнхенской конференции по безопасности 2007 года должна была стать тревожным сигналом для Запада о том, что намерения России в отношении этого порядка являются какими угодно, но только не благими.

Путин на Мюнхенской конференции по безопасности 2007 года лишь обозначил, что Запад должен считаться с интересами России, а не только в одностороннем порядке трактовать международное право, сводя его к порядку устанавливаемому на произвольных правилах. Принуждение Грузии к миру в 2008 году и возврат Крыма в 2014 году это лишь констатация Россией того, что игнорировать её интересы не получится, в остальном, Россия не требовала пересмотра миропорядка, установившегося после Второй мировой войны.

Кремль стремится подорвать западные интересы с помощью устоявшегося инструментария нетрадиционных враждебных мер и опосредованных действий. Эти методы варьируются от вмешательства в выборы в зарубежных странах до целенаправленных, санкционированных государством убийств. Большую часть этой деятельности составляет информационная война с целью перестройки психологической и поведенческой среды в интересах России в мирное время.

Принципиально важно, что использование нетрадиционных или опосредованных мер не просто является особенностью конфликта России с Западом, но фактически способствует восприятию того, что конфликта нет.

Авторы пытаются выстроить повествование о том, что Россия и Запад находятся в постоянном конфликте. В то же время, чуть выше описывают, что по факту, Россия добивается признания как великой державы и имеет к этому основания хотя бы, как преемница СССР со всем ядерным потенциалом. Для конфликта этот повод выглядит слишком натянутым.

Основы стратегии России против Запада хорошо понятны на экспертном уровне, но часто игнорируются политиками – даже несмотря на то, что враждебные действия России имеют серьезные последствия для безопасности Запада и внутренней устойчивости. Эта ошибка приводит к неправильному направлению политики. Одна из фундаментальных ошибок в этом плане - предположить, что Кремль заинтересован в сотрудничестве. Это не так.

В парадигме западных экспертов Россия не настроена на сотрудничество, базирующемся на правилах либерального мирового порядка.

Ответ Запада на действия Кремля не следует рассматривать как эскалацию или нанесение ущерба. Западные политики должны изменить свой образ мышления и признать ситуацию пребывания в состоянии затяжного конфликта с Россией. Цель должна состоять в том, чтобы утвердить надежность Запада.

Недавняя публикация британского парламентского доклада о России, в котором путинская Россия классифицируется как "установленная" угроза безопасности, является первым шагом в правильном направлении.

Разумная политика должна быть направлена на то, чтобы уменьшить способность Москвы действовать разрушительно. В противном случае, существует риск того, что Кремль может еще больше усилить свою враждебную деятельность против Запада. Это риск, который западные политики должны признать и превентировать.

Повышение стоимости российских действий должно идти рука об руку с осторожным взаимодействием. Это должно сопровождаться оговоркой, что это средство для достижения цели, а не простое упражнение. Следует также понимать, что Запад никогда не должен идти на уступки в ущерб своим ценностям и принципам.

Здесь авторы призывают западных политиков не скромничать в реакциях на действия России. По их мнению, на Россию необходимо давить, чтобы сократить её возможности, но при этом взаимодействуя по интересующим их вопросам.

Необходима политика, направленная на достижение управляемой России. Единственный способ сделать это – через последовательность и единство в понимании "российского вызова" - и прежде всего того факта, что Кремль останется запертым во враждебном окружении и конфликтных отношениях с Западом в обозримом будущем. Лучшее, на что могут надеяться (и чего могут достичь) политики - это контроль ущерба.

Наконец-​то формулируется основная цель проводимой Западом политики - достижение управляемой России. Однако на текущий момент, в своих действиях западные политики могут рассчитывать лишь на контроль ущерба от России.

Миф 05: "Нам нужна новая общеевропейская архитектура безопасности, включающая Россию"

Россия утверждает, что существующая архитектура безопасности создает геополитические трудности и должна быть заменена общеконтинентальной системой. На самом деле, трудности вызваны радикально разными взглядами, которые препятствовали функционированию этой новой системы.

Российское руководство и высокопоставленные чиновники утверждали, что институциональные элементы европейской архитектуры безопасности – в частности НАТО, но также и ЕС, который приобрел все более сильный профиль в Центральной и Восточной Европе – служат исключительно интересам ведущих западных стран.

Призывы России к созданию общеевропейской системы безопасности проблематичны по трем причинам. Во-​первых, они игнорируют основные разногласия между Россией и западными странами по вопросу суверенитета.

Во-​вторых, предложения России по общеевропейской безопасности нелогичны. Они предполагают, что инклюзивная, общеконтинентальная система безопасности сотрет нынешние геополитические трудности. На самом деле эти трудности вызваны радикально несогласованными взглядами на европейскую безопасность, которые остановили бы функционирование такой системы.

В-​третьих, детали российских предложений по общеевропейской безопасности часто были расплывчатыми. Помимо того, что это затрудняет осмысленное взаимодействие с ними, это вызвало подозрение среди западных политиков в том, что Россия озабочена не столько согласованием новых правил игры, сколько разрушением существующих, путем разделения возглавляемых Западом организаций и парализует НАТО, в частности.

Из этих тезисов видно, что Запад отказывает России в новой общеевропейской архитектуре безопасности просто потому, что боится потерять её полный контроль.

Во-​первых, политики должны четко понимать, что разногласия с Россией по поводу архитектуры европейской безопасности проистекают из фундаментальных разногласий по вопросу суверенитета. Россия хочет привилегий для себя, ограничения суверенитета соседних стран и соглашения о том, что государства не должны подвергаться критике, если они ведут свои внутренние дела таким образом, который противоречит ценностям демократии, прав человека и верховенства закона.

Во-​вторых, западные дипломаты и политики должны понимать, что при взаимодействии с Россией по вопросам европейской безопасности политическая задача состоит в том, чтобы управлять расходящимися мировоззрениями, а не создавать новые институты, которые могли бы разрушить имеющуюся систему.

В-​третьих, признавая, что разногласия с Россией по вопросам европейской безопасности глубоки и вряд ли могут быть урегулированы, западные правительства должны предпринимать согласованные попытки урегулировать эти разногласия в соответствии со своими интересами.

В-​четвертых, российские политики будут продолжать пытаться вывести из себя западную аудиторию и поколебать ее поддержку существующих европейских институтов безопасности, усиливая нестабильность и опасность войны, которые якобы порождают такие структуры. Сами по себе плохие отношения с Россией не являются трагедией. Они необязательно подрывают интересы Запада. Это просто напоминание о том, что эти интересы сталкиваются с интересами России – и что трения, которые это порождают, необходимо признать открыто и трезво.

Эксперты ещё раз указывают, что Запад не должен отказываться от вмешательство во внутренние дела России, путем продвижения демократии и прав человека. Так же нельзя идти на уступки, затрагивающие существующую западную систему и интересы. Ну а самое главное - по мнению авторов, состояние конфликта с Россией не является трагедией, а лишь подчёркивает неизбежное расхождение интересов.

В-​пятых, Западу нужно "делать лучше". Как уже отмечалось, определенные ценности занимают центральное место в западном мышлении о безопасности в Европе. Российские политики никогда не относились к этому достаточно серьезно – отчасти потому, что их взгляды отличаются, но отчасти и потому, что западные страны часто не придерживаются своего слова. Нереалистично ожидать, что интересы и ценности могут быть полностью согласованы.

Но, по прежнему важно, чтобы западные страны, по крайней мере, устранили наиболее вопиющие и очевидные несоответствия – например, отстаивая верховенство закона и права человека, участвуя или содействуя "экстраординарной выдаче" (на простом английском языке: похищение и пытки), - чтобы смягчить обвинения в лицемерии и двойных стандартах, которые ослабляют их международный авторитет.

Действуя чаще в соответствии со своими провозглашенными ценностями, западные правительства укрепили бы свой авторитет, были бы услышаны с большим уважением и, следовательно, могли бы защищать и продвигать свои интересы более эффективно.

Этот пункт выделяется из общего повествования, поэтому я процитировал его полностью, в комментариях он не нуждается.

Вполне вероятно, что Россия вновь выступит с предложениями по далеко идущему реформированию архитектуры европейской безопасности. Во многом неизменный характер русского мышления говорит о том, что, когда это произойдет, вопрос о суверенитете вновь вызовет острые разногласия. Это снова подскажет некоторые неудобные политические решения, но так и будет. Западные правительства должны иметь дело с Россией такой, какая она есть, а не такой, какой они хотели бы ее видеть.

Один из немногих трезвых выводов данного аналитического материала - принимать Россию такой какая она есть.

Миф 06: "Мы должны улучшить отношения с Россией, даже без российских уступок, поскольку это слишком важно"

Конфронтационная политика России в отношении западных стран и связанные с ними растущие внутренние репрессии делают совершенно маловероятным, что Россия Путина будет конструктивно реагировать на попытки трансатлантических держав, будь то индивидуально или коллективно, искать более тесные отношения с Москвой.

В принципе, верно, что и Россия, и остальная Европа выиграли бы от более надежных структур безопасности и понимания, которые могли бы лежать в их основе

Однако, в Европе не может быть безопасности, пока Россия требует, под предлогом своего притязания на великую державу, права распоряжаться судьбами меньших держав по соседству и добиваться этого угрозой или применением военной силы.

Список кажущихся правдоподобными общих интересов, на которые западные собеседники могли бы опираться при построении новых отношений со своими российскими коллегами, болезненно мал.

Россия также осуждает терроризм, но не разделяет с возможными партнерами общего определения того, что это такое и кто может нести ответственность за угрозы, которые он представляет. Россия близка к Ирану, Запад - нет. У России есть вооруженные силы на Украине, в Ливии и даже в некоторых частях Африки к югу от Сахары, чьи связи с центральным правительством в Москве отрицаются.

У России и Запада нет общего определения киберпреступности. Экономические отношения с Россией осложняются санкциями, коррупцией – официальной или неофициальной – которая калечит российскую экономику, а также отсутствием независимой судебной системы.

Стоит отметить, что Москва сама не предлагала встреч с западными лидерами всерьез изучать новые способы решения подобных вопросов.

Несмотря на заголовок, в реальности, авторы пытаются объяснить, почему не нужно идти на уступки России. Факт того, что Россия и Запад расходятся в виденьи спонсоров терроризма это пожалуй единственный объективно приведенный аргумент. Остальные аргументы отдают двоемыслием, а влияние судебной системы России на международные отношения явно завышено.

Заявляя об отсутствии поиска взаимодействия России с Западом, эксперты откровенно врут. Российская сторона на протяжении долгого периода предлагает конкретные и конструктивные идеи по возобновлению контактов с США в области международной информационной безопасности, сообщал замглавы МИД РФ Олег Сыромолотов.

В России идёт разработка концепции международной конвенции о противодействии вмешательству в суверенные дела государств, как сообщал глава международного комитета Совфеда Константин Косачев. Россия даже предлагала США обмен гарантиями невмешательства в дела друг друга

Надежды Запада на установление более сбалансированных и конструктивных отношений с путинской Россией были еще более скомпрометированы радикальным сдвигом в ее управлении за последние полтора года, конституционными поправками, навязанными Путиным.

Одна только перспектива – сохранение Путина у власти до 2036 года – делает еще более неправдоподобной для отдельных трансатлантических лидеров или организаций надежду на то, что обращение к Москве в поисках нового и взаимовыгодного соглашения о налаживании отношений приведет к чему-​то действительно выгодному.

Следовательно, перспектива, стоящая перед западными политиками, заключается в том, что уже персонифицированное автократическое правление еще более укрепится теми, кто сейчас находится у власти, и, вероятно, останется таковым в ближайшем предсказуемом будущем. Соответственно, западные политики должны ожидать, что видение Кремлем России как крепости, имеющей право на главенствующую роль в мире, но находящейся под угрозой со стороны внешних держав, и США в частности, останется в основе их убеждений.

В настоящее время нет никакой перспективы того, что путинская Россия откажется от своих амбиций установить господство над соседними государствами, и Украиной в частности, или ослабит свои усилия по поощрению раскола между западными странами в целом. В противном случае Кремлю пришлось бы отказаться от своих великодержавных амбиций и задуматься о возвращении на относительно либеральный путь внутри страны.

Здесь авторы откровенно признаются в бессилии Запада сломить вектор развития России при президентстве Путина.

Западные политики также должны учитывать, как русский народ будет судить о том, что могут сделать западные державы. Они должны в полной мере учитывать сохраняющийся и, вероятно, усиливающийся разрыв между российскими правителями и их подданными.

Иностранные правительства должны воспитывать уважение российской общественности как внутри страны, так и за рубежом, будь то в России или ее соседях, к принципам, лежащим в основе подотчетного народу и основанного на законе управления, включая, не в последнюю очередь, поддержку таких принципов в Украине.

Эксперты намекают, что для слома текущего вектора развития необходимо работать с гражданским обществом в России, показывая преимущества западного стиля управления. Однако попытка показать успешный пример такого управления на Украине явно обречена на провал.

Миф 07: “Россия имеет право на оборонительный периметр – сферу” привилегированных интересов", включая территорию других государств"

Идея о том, что Россия нуждается в исключительной сфере влияния в соседних государствах, воспроизводит старые позиции эпохи холодной войны и игнорирует мотивы меньших государств для взаимодействия с Россией.

В рассуждениях, которыми наполнен этот миф, есть три основных недостатка. Во-​первых, мышление в терминах исключительных сфер влияния над группой государств несовместимо с евроатлантическими ценностями.

Вторая, более широкая проблема заключается в том, что миф в корне упрощает и неверно истолковывает прошлую и нынешнюю геополитическую динамику.

Предположение о том, что Россия должна иметь оборонительный периметр, сферу влияния в своем непосредственном соседстве, исключающую присутствие какой-​либо другой внерегиональной державы, застревает в неоколониалистском мировоззрении.

Наконец, все большее экономическое и военное влияние Китая в бывшей советской Центральной Азии подчеркивает, что Москва действительно готова, хотя и неохотно, принять второго игрока на своем заднем дворе. Терпимость России к экспансии Китая в Центральную Азию коренится в политической взаимозависимости двух стран в их усилиях подорвать доминирующую в США Бреттон-​Вудскую институциональную архитектуру, пережившую холодную войну. Эта демонстрация российского внимания к китайским интересам в общем соседстве подрывает притязания Москвы на исключительную сферу влияния.

В данном случае эксперты занимаются откровенным передергиванием. В условиях уже расширившегося НАТО Россия выступает за внеблоковый статус таких стран, как Украина или Грузия. Пример с Китаем в Центральной Азии и с Турцией в Азербайджане показывает, что России не требуются исключительные сферы влияния.

Любая односторонняя проекция нелиберальной модели управления Кремля на своих соседей не должна быть приемлемой для европейских политиков, большинство из которых все еще руководствуются либеральными ценностями

Однако принципиальная позиция вполне совместима с пониманием того, что российскими политиками движет врожденное чувство недоверия и неуверенности. Как признал Джордж Кеннан в своей "Длинной телеграмме" от февраля 1946 года: ‘В основе невротического взгляда Кремля на мировые дела лежит традиционное и инстинктивное русское чувство незащищенности".

Запад может признать такие опасения, не умиротворяя Россию и не позволяя ей попирать права соседних государств. Вместо этого дипломатические дебаты должны признавать различия между движущими силами российской и западной повестки дня, публично заявлять об этих различиях, а не притворяться, что их не существует, и стремиться смягчить их, в конечном счете, к взаимной выгоде.

Россия не имеет права на исключительную сферу влияния на территориях других суверенных государств. Однако не следует считать, что российская внешняя политика по отношению к соседям всегда идет против воли последних как таковых. Признание роли малых государств в принятии внешнеполитических решений, а также естественный скептицизм России по отношению к политике Запада будут способствовать более конструктивным дебатам вокруг внешнеполитических мотивов Москвы.

На мой взгляд все достаточно просто. Соседство с Россией само по себе подразумевает экономическое и политическое взаимодействие отличное от взаимоотношений с другими странами, к примеру находящимися на другом континенте. Поэтому игнорировать особенный характер таких взаимоотношений невозможно и это очевидно даже западным экспертам, не смотря на все старания натянуть универсальность международных отношений на все страны.

 

Продолжение следует...