Получится ли тогда? Вполне. Если цель идёт не маневрируя, то, замерив её скорость и определив курс достаточно точно, зная погоду на маршруте ракеты и выбрав время её пуска (носитель к этому моменту уже должен набрать скорость), получится «уронить» ракету точно на цель. А наличие на ракете примитивной РЛС и газодинамических рулей позволит осуществить минимальные коррекции курса ракеты, чтобы не промазать мимо точечной цели.
Вопрос: какие должны совпасть условия для того, чтобы этот фокус получился? Во-первых, как уже было сказано ранее, цель надо обнаружить, о том, как это иногда бывает трудно, было сказано в прошлой статье «Морская война для начинающих. Выводим авианосец «на удар». Во-вторых, как уже тоже было сказано выше, цель должна идти прямо и не маневрировать ни при каких обстоятельствах. Ну и, в-третьих, где-то рядом с целью должен быть разведчик-целеуказатель, например, корабль или самолёт. С учётом того, того, что точность определения координат и ПДЦ должна быть высочайшая, это может быть только весьма совершенный разведчик.
Да?
Да. Новость от 30 июля 2020 года с сайта Минобороны РФ:
Модернизированный самолет радиоэлектронной разведки Ил-20М введен в эксплуатацию в Южном военном округе (ЮВО). Церемония ввода в строй воздушного судна состоялась на одном из аэродромов в Ростовской области. Главной особенностью модернизации самолета специалисты считают возможность выдачи целеуказаний по защищенному каналу связи непосредственно на гиперзвуковой авиационный ракетный комплекс «Кинжал».
Ранее сообщалось, что комплекс «Кинжал» заступил на опытно-боевое дежурство в зоне ответственности ЮВО.
Полностью: здесь.
Вот он, недостающий фрагмент мозаики. То, чего не хватало в картине всесокрушающего «Кинжала», чтобы она стала цельной. Но, к счастью, в Минобороны всё объяснили: чтобы гиперзвуковой «Кинжал» с 1000 километров ударил по авианосцу, рядом с авианосцем нужно повесить тихоходный турбовинтовой Ил-20М, снять ПДЦ, передать на носитель ЦУ, попросить авианосец не маневрировать и не сбивать «Ильюшина». И дело в шляпе.
Точность систем радиоэлектронной разведки Ил-20М очень высока. Этот самолёт действительно может обеспечить попадание «Кинжала» по морской цели, но на указанных выше условиях. Не будет удивительным, если вскоре Минобороны покажет нам какой-то такой демонстрационный пуск "Кинжала" с попаданием в БКЩ, просто не упоминая про турбовинтовой «птеродактиль» летающий рядом с целью на протяжении получаса.
Фейерверк из чепчиков, подбрасываемых в небо в патриотическом угаре, будет знатным, а нюансы — ну кому они интересны? Лишь бы потом реально воевать не пришлось, а то всё всплывёт, но в возможность войны у нас, похоже, не верят от слова «совсем».
Ну а мы возвращаемся в реальный мир.
Правильно ли в принципе использовать самолёт наведения, целеуказания и т.д.? На самом деле это зачастую единственный выход. Особенно когда противник имеет мощную ПВО и надо его атаковать внезапно, с разных курсов и малых высот. Тогда некий внешний "наводчик" просто безальтернативен. В СССР в этом качестве применялись самолёты Ту-95РЦ, ниже дана одна из схем их взаимодействия с ударной ракетоносной авиацией.
Надо сказать, что это была совсем не идеальная схема: случаев, когда американцы перехватывали разведчиков, было куда больше, чем когда не перехватывали. Но всё же это были какие-то шансы, а кроме того, Ту-95 по своим характеристикам, таким, как например, скорость, это совсем не Ил-20, это куда более трудная цель на самом деле.
Примеры получения информации для ЦУ
Разберём варианты получения данных для выработки ЦУ.
Самый простой вариант: корабль обнаруживает цель своей РЛС и наносит по ней ракетный удар. Такие бои были после Второй мировой не раз, собственно, это основной вариант. Но он работает только внутри радиогоризонта, то есть на дальности в десятки километров. Естественно, что противник может пустить ракеты по нашему кораблю до того, как наши ракеты дошли до него. И ракетные атаки американцев в ходе операции «Богомол» в Персидском заливе, и наш «эпизод» с грузинскими катерами в Чёрном море в 2008 году были именно такими боями. Но если риск слишком велик? Как получить все нужные данные, не подставляя хрупкий, ценный и дорогой корабль под удар?
Ответ: используя средства радиотехнической разведки не излучая, обнаруживать работу радиотехнических средств противника, определять по ним НМЦ и применять оружие. Точность определения НМЦ таким способом невысока, но и дальность стрельбы невелика – те же десятки километров, только уже извне радиогоризонта противника.
Пример — из книги кап. 1 ранга запаса Романова Юрия Николаевича "Боевые мили. Хроника жизни эскадренного миноносца "Боевой", касающийся выработки ЦУ по данным РТР (станция РТР «Меч»):
То есть имеет место простой случай: корабль оказался скрытно от противника на такой дистанции, с которой своими средствами РТР смог обнаружить работу радиотехнического оборудования на корабле противника, маневрируя и производя повторные замеры, смог получить НМЦ, и, так как расстояние было небольшим, «нанёс» ракетный удар в НМЦ.
Конечно, это было мирное время, и наш эсминец никто не искал, но даже из прошлой статьи («Морская война для начинающих. Выводим авианосец «на удар») видно, что корабль в океане вполне можно «спрятать», да и боевой опыт это подтверждает: внезапные стычки кораблей бывали и будут в будущем.
Усложним ситуацию: у нашего эсминца ракет нет, израсходованы, а цель надо поразить. Для этого нужно, чтобы удар нанёс другой корабль, например, ракетный крейсер, а эсминец бы получил нужные данные и передал ЦУ. Возможно ли это? В принципе да, но тут уже встаёт вопрос о том, что это за цель. Маневрировать вокруг неосторожного, пользующегося излучающими средствами корабля и определять его НМЦ столько раз, чтобы выявить курс и скорость, и потом передать всё на крейсер, «Боевой» технически мог бы, а крейсер по сформированному и переданному эсминцем ЦУ смог бы отстреляться, причём с хорошей точностью.
Но, вот, например, получить таким способом данные об авианосце с охранением или же об отряде кораблей, в котором только один идёт с включённой РЛС, или о вражеском эсминце, который идёт, как говорил вице-адмирал Хэнк Мастин, «в электромагнитной тишине», «Боевой» уже не смог бы и никакое ЦУ для ракетного крейсера в военное время не обеспечил бы. Он смог бы максимум успеть обнаружить какой-то крайний корабль в охранении, и потом его накрыла бы авиация. Даже информацию о составе авианосной группы, глубине её оборонительного ордера и его построении получить не удалось бы, только установить сам факт присутствия корабельной (предположительно авианосной) группы.
А как получить ЦУ для того, чтобы корабль своими ракетами отработал на сотни километров и попал? На Западе для этого могут использоваться корабельные вертолёты. Почти любой вертолёт имеет РЛС и терминал системы взаимного обмена информацией с кораблём, которые позволяют кораблю «заглядывать за горизонт» и получать необходимые данные о противнике. Вертолёт имеет мощные средства РЭБ, он может идти в считаных метрах над водой, оставаясь незамеченным противником и «подскакивать» только для контроля за обстановкой, обнаружения противника и определения ПДЦ. При этом он ещё и может использоваться как средство дезинформации, выходя на цель с направления, не совпадающего с пеленгом от противника на свои корабли.
Таким образом, можно получать ЦУ на расстояние сотни километров, сравнимое с предельными дальностями таких ракет, как последние «блоки» ПКР «Гарпун», бывший противокорабельный «Томагавк» и других. Вообще, у вертолётов огромное значение в морской войне, подробно об этом можно прочитать в статье «Воздушные бойцы над океанскими волнами. О роли вертолётов в войне на море». Тема разведки там поднята тоже, а ещё хорошо показано, что современные морские вертолёты и сами могут уничтожать корабли.
А на большую дальность? А на большую дальность у тех же США есть авиация. Есть возможность разведки с помощью палубных самолётов, есть с помощью самолётов ДРЛО Е-3, приписанных к ВВС. Благодаря отлаженному взаимодействию между видами ВС и хорошо организованной межвидовой связи это вполне возможно.
Но даже в этом случае те же американцы настолько серьёзно отнеслись к проблеме устаревания данных, что их единственная «дальняя» ПКР LRASM получила очень серьёзные «мозги». Американцы даже не пытаются объять необъятное и научиться стрелять на большие, в сотни километров, расстояния по движущейся цели «тупыми» ракетами. Им надо не только пустить ракету, но и попасть.
Впрочем, и мозгам нужно наведение. У шведской ракеты SAAB RBS-15 с "мозгами" тоже всё более чем хорошо, но и её нужно наводить с воздуха для достижения максимальной эффективности.
У нас же ситуация другая: наши самолёты ДРЛО очень сильно уступают иностранным, и их очень мало, для обнаружения надводных целей они малополезны, авианосец вечно на ремонте и его самолёты для разведки использованы быть не могут, базовая разведывательная авиация почти уничтожена. Но безмозглые ракеты с большой дальностью у нас есть.
В СССР широко применялась «связка» из разведчиков-целеуказателей Ту-95РЦ и самолётов-ракетоносцев, но сейчас Ту-95РЦ уже нет, а попытки использовать в таком качестве тихоходные самолёты на базе Ил-18 просто за гранью добра и зла. Для надводных и подводных сил "Туполевы" ЦУ тоже передавали. СССР выкручивался со стрельбой на большую дальность как мог, но сейчас "глаз" типа Ту-95РЦ у нас просто нет.
При этом мы не сможем в обозримой перспективе уйти от ракетного оружия кораблей как одного из основных ударных средств, «мозги» у нас не в почёте, поэтому и «умных» ракет у нас нет, хотя заложить в ракету алгоритм поиска цели не самая сложная задача, было бы желание.
А значит, вопросы ЦУ на большую дальность останутся для нас актуальными ещё очень долго. Имеет смысл ознакомиться с тем, как такие вещи делались раньше.
Рассмотрим опыт получения ЦУ для удара по авианосной многоцелевой группе на реальном примере из СССР.
Из книги адмирала флота И. М. Капитанца «Битва за мировой океан в «холодной» и будущих войнах»:
С учетом обстановки было решено провести тактическое учение атомных подводных лодок противоавианосной дивизии по реальным авианосцам. Для обнаружения и слежения за АВУ были развернуты разведывательно-ударная завеса из двух ПЛА пр. 671РТМ и СКР пр. 1135, а дальнюю воздушную разведку вели самолеты Ту-95РЦ.
Переход в район учения АВУ «Америка» совершил скрытно, соблюдая меры маскировки.
На КП флота, ВВС и флотилии атомных ПЛ были развернуты посты, которые обеспечивали управление силами. Удалось выявить обманные действия палубной авиации. Все это подтверждало, что с АВУ не так просто бороться.
При входе АВУ «Америка» в Норвежское море за авианосцем установили непосредственное слежение СКР пр. 1135 и слежение ракетным оружием тактической группы атомных подводных лодок. Постоянно воздушную разведку вели самолеты Ту-95РЦ и Ту-16Р.
Для отрыва от слежения АВУ развил максимальную скорость до 30 узлов и вошел в залив Вест-фьорд. Использование норвежских фьордов авианосцами для подъема палубной авиации было уже известно по действиям 6-го флота США в районе Ионических островов, оно затрудняло избирательность ракет большой дальности. Поэтому мы развернули две атомные подводные лодки пр. 670 (ракеты «Аметист»), которые способны были нанести удар ракетами на малых дистанциях во фьордах.
В ходе тактического учения управление передавалось на КП тактической группы для организации самостоятельного удара, а с КП флота организовывался совместный удар подводных лодок и морской ракетоносной авиации.
В течение пяти суток продолжалось тактическое учение по авианосцу «Америка», что позволило оценить наши возможности, сильные и слабые стороны и совершенствовать применение сил флота в морской операции по уничтожению АУГ. Теперь авианосцы уже не могли безнаказанно действовать в Норвежском море и искали защиты от сил СФ в норвежских фьордах.
Адмирал забыл добавить, что все эти силы Северного флота действовали против одной американской авианосной группы, а их было пятнадцать и ещё союзники. Ну да ладно…
В остальном даже в мирное время для получения ЦУ понадобилось проведение комплексной разведывательной операции очень больших по численности сил, включая авиаразведку, и всё это ради того, чтобы установить невозможность нанесения удара с большого расстояния, что потребовало вывести «на удар» с малой дальности подлодки пр. 670.
Опять же в режиме мирного времени было возможным «слежение оружием», в ходе военных действий никакие сторожевики так действовать не смогли бы, в лучшем случае имела бы место работа на обнаружение «контактов» не обнаруживая себя, так, как это делал «Боевой», для передачи «контакта» другим силам, в основном авиаразведке, а уж последней-то пришлось бы повоевать на всю катушку, чтобы просто определить район, в котором находится противник – никто бы их к авианосцу не пропустил.
Кто-то спросит: а как же спутниковая система «Легенда»? Ответ И. М. Капитанец даёт страницей раньше:
В ходе четырехсуточного учения в Баренцевом море удалось отработать совместное плавание тактической группы, получить навыки в управлении и организации ракетного удара.
Безусловно, две ПЛАРК пр. 949, имея 48 ракет, даже в обычном снаряжении способны самостоятельно вывести из строя авианосец. Это было новое направление в борьбе с авианосцами — использование пларк пр. 949. Фактически всего было построено 12 ПЛАРК этого проекта, из них восемь для СФ и четыре для ТОФ.
Опытовое учение показало низкую вероятность целеуказания от КА «Легенда», поэтому для обеспечения действий тактической группы требовалось формирование разведывательно-ударной завесы в составе трех атомных подводных лодок пр. 705 или 671 РТМ. По результатам опытового учения планировали в ходе КШУ флота в июле развернуть противоавианосную дивизию в Норвежское море. Теперь Северному флоту представилась возможность эффективно действовать подводными лодками самостоятельно или совместно с морской ракетоносной авиацией по авианосно-ударному соединению США в Северо-Восточной Атлантике.
В обоих примерах налицо ситуация: невероятно дорогое средство, система МКРЦ «Легенда», решением проблемы ЦУ не явилась, что «вывело за скобки» главную ударную силу СФ – подлодки проекта 949А.
И во всех случаях для того чтобы найти и классифицировать цель, а также получить возможность нанести по ней удар (включая получение ЦУ) понадобилось проведение комплексной разведывательной операции разнородных сил, а во втором случае ещё и сокращение дальности пуска путём выведения носителей на рубеж пуска, расположенный близко к цели.
И это реально единственное решение, которое может иметь практическое применение. В мирное время и в угрожаемый период можно действовать вот так:
СКР передаёт ЦУ на подлодки, подлодки держат авианосец под прицелом, «туполевы» отслеживают положение цели для обеспечения возможности удара по ней авиацией. Но на войне так не получится. У подлодок и кораблей – точно, у авиации могут быть варианты.
Если вы не знали, почему американцы ранее даже не пытались создавать сверхдальние ПКР, то теперь вы это знаете, как и то, почему LRASM «мозги» намного нужнее скорости полёта.
Комплексная разведывательная операция и удар по АУГ
Попробуем всё же определить то, как должны выглядеть успешная операция по получению ЦУ для нанесения удара противокорабельными крылатыми ракетами на большую дальность и сам этот удар.
Первый этап – установление самого факта наличия цели. Трудности такового известны и в прошлой статье более-менее подробно описаны, но уйти от этого не получится: цель надо прежде всего найти и быстро, пока она не может нанести удар, на который выдвигается.
В этот момент в работу включаются все виды разведки и аналитики. Задачи нужно решить две: определить районы, вероятность нахождения цели в которых достаточно велика, чтобы начать её там искать, и такие, вероятность нахождения целей в которых мала настолько, что её там нет смысла пытаться обнаружить.
Пусть противник пытается вывести на удар крылатыми ракетами и авиацией авианосную группу, как это было описано в прошлой статье. Таким образом, наша цель – авианосная многоцелевая группа.
Допустим, разведка обследовала с самолётов некую площадь. Внутри этой площади можно разграничить те зоны, в которые цель до следующего поиска там же пройти не успеет, сразу можно отметить полосы, которые будут проверены спутниками оптической разведки, привязать к пролётам спутников необходимость для скрывающейся цели в то или иное время не заходить в те или иные районы. Ещё в начале подготовительных мероприятий могут быть созданы разведывательные отряды надводных кораблей, в задачу которых будет входить не столько поиск цели, сколько контроль различных рубежей и информирование командования о том, что цели там нет.
Так районы поиска начинают сужаться, надводные корабли входят в районы обследованные авиацией и остаются там, на пути возможного движения цели находятся завесы из подлодок, прикрываемые от вражеских подлодок надводными кораблями и авиацией, в тех узкостях, через которые цель может пройти в защищённый район (какой-нибудь фьорд) с воздуха ставятся минные заграждения, что уменьшает для цели поле для манёвра.
Если цель — это авианосец, то к разведке привлекаются самолёты ДРЛО, способные засечь воздушные цели с большого расстояния, и рано или поздно районы вероятного нахождения уклоняющейся от обнаружения цели будут сведены к нескольким зонам, которые разведывательная авиация сможет проверить за пару суток.
И вот цель найдена.
Теперь начинается уже второй этап операции: получение НМЦ и ПДЦ, без которых применение оружия невозможно.
Периодические вылеты авиаразведки, работа РТР, гидроакустических станций подлодок будет давать разные ОВМЦ с разными погрешностями в определении. Накладывая их друг на друга и выявляя общие зоны у результатов всех видов разведки, отмечая их смещение с течением времени, можно получить представление о курсе цели и о том, куда она идёт.
Далее с помощью матаппарата теории вероятности исходя из полученных разведданных рассчитывается район, где местонахождение цели наиболее вероятно. И цель ищется повторно.
Выполнив последовательно несколько вылетов авиации на разведку и обнаружив цель с дальнего расстояния (не подставляясь под огонь и перехватчики; если подставляться, то никаких сил на войну не хватит), ОВМЦ минимизируется и сводится к очень небольшим районам.
Затем самый сложный этап. Зная устаревшие НМЦ с погрешностью, имея приемлемые по размеру ОВМЦ, примерно зная курс и получив РМЦ, необходимо вывести носители (например, ПЛАРК и ракетные крейсера пр. 1164) на рубеж пуска, приготовиться к получению ими ЦУ с таким расчётом, чтобы получить его сразу же после завершающего этапа разведывательной операции перед нанесением первого удара.
Например, мы планируем, что авиаразведка окажется в РМЦ, определённом по результатам идущей разведоперации и найдёт там цель в 16.00 и что по её данным ЦУ для кораблей и подлодок сможет быть передано им не позднее 16.20 и в 16.20-16.25 будет произведён синхронизированный по времени залп. Носители находятся на разных дальностях от цели, и пускать ракеты им придётся с такими интервалами, чтобы к цели они всё-таки пришли одновременно. На случай более раннего обнаружения цели носители готовы к получению ЦУ и стрельбе заранее. Так как ПЛАРК «под перископом» уязвимы, то районы их нахождения прикрывают другие силы: авиация, многоцелевые ПЛА и т.д.
Полное время устаревания данных, таким образом, должно оказаться равным 20 минут+подлётное время ракет. Допустим, речь идёт о дальности в 500 километров, а скорость ракеты – 2000 км/ч, тогда полное время устаревания данных будет равно 35 минут.
В 15.40 авиаразведка начинает поиск. В 15.55 находит цель, вступает в бой с авиацией прикрытия. Только на этот раз у нас действует АвРУГ – авиационная разведывательно-ударная группа, которая должна не только найти цель, но и атаковать её, просто без лишнего риска, без прорыва к главной цели и т.д.
В 15.55 цель атакована, РТР отмечают интенсивную работу РЛС и радиосредств, совместные результаты авиаразведки и РТР показывают достаточно точное для залпа НМЦ, фиксируется подъём палубной авиации (если цель – авианосец), а значит, что теперь цели придётся периодически задействовать радиотехнические средства или, при работе «в тишине», не менять курс, чтобы самолёты сами могли потом найти свой авианосец.
В 16.10 относительно результатов РТР, разведвылета и разведки боем рассчитываются УМЦ или РМЦ целей, вырабатывается и передаётся ЦУ для ПЛАРК и РКР. В этот же момент отталкиваясь от этого же ЦУ ставится задача на удар авиации.
Именно в этот момент мы, хоть и ненадолго, но проблему ЦУ решили. Вот чего стоит это самое ЦУ получить, вот откуда оно берётся. Вот как оно выглядит — решение проблемы целеуказания
В 16.15-16.20 носители УРО производят массированный залп, рассчитанный не только по времени пуска, но и фронту (ширина фронта подлетающей группы ракет между крайними ракетами в группе) и размаху (не вдаваясь в детали, расчётное время между поражением цели первой и последней ракеты в залпе).
Залп из множества ракет гарантирует, что при недостаточной точности определения НМЦ, РМЦ и т.д. существенная часть ракет свои цели всё равно поразит, а если имеет место обмен данными между ракетами в группе, то часть ракет успеет сманеврировать и довернуть на те цели, которые своей ГСН не обнаружили. Но часть, конечно, не успеет и пролетит мимо. Так как устаревание данных всё же измеряется десятками минут, то нам не достать цель одной ракетой или небольшим их количеством – нам нужна атака на широком фронте, за пределы которого цель точно не ушла бы. Процент ракет, которые должны будут достичь цели вычисляется с помощью матаппарата теории вероятности заранее, и с учётом этих расчётов планируется залп.
В 16.45 ракеты достигают цели и примерно в это же время основные силы авиации с доразведкой цели по тому же ЦУ наносят массированный удар с воздуха с последующей фиксацией результатов всех нанесённых по цели ударов.
Затем производится оценка результатов ударов по данным прочих видов разведки, и при необходимости наносятся или новые ракетные удары (если есть чем) и воздушные удары (если есть кем), и/или проводится наступление надводных сил и подлодок для уничтожения противника с более коротких дистанций, вплоть до применения торпед подлодками (понятное дело, что у такового наступления тоже будет своя цена).
Конечно, на самом деле вариантов атаки может быть много разных. Может иметь место в основном воздушная наступательная операция с разными вариантами того, в каком порядке должны уничтожаться корабли противника: или это будет порыв к главной цели, или же последовательное уничтожение всех кораблей в сражении. Может быть, сначала будет иметь место воздушное наступление, под прикрытием которого корабли и подлодки выйдут на удар с более близкого расстояния. Вариантов много, но все они очень сложны прежде всего с точки зрения управления силами.
И получение разведывательной информации, поиск противника, получение ударными силами точного и ЦУ для нанесения удара или ударов по противнику — это отдельная и очень сложная операция с большими потерями.
Вот как очень примерно выглядит удар по авианосной группе и целеуказание для него.
Некоторые моменты оставлены в искажённом виде по «режимным соображениям». Цель была не рассказать, как оно там на самом деле, а просто дать понятие о масштабе проблемы выдачи целеуказания для стрельбы на большую дальность.
Нетрудно понять, что о некоем волшебном средстве, которое можно просто пульнуть «куда-то туда» и ещё и попасть, речь вообще не идёт. С "Кинжалом" Минобороны вроде как "вскрылось", но и любая другая боевая фантастика типа китайских противокорабельных баллистических ракет и тому подобного имеет те же проблемы и ограничения.
Исходя из прочитанного нетрудно также понять, почему скептики из числа отставников просто не верят в способность ВС РФ в целом (тут уже не о флоте речь идёт) проводить подобные операции: у России просто нет нужных для этого сил, а у штабов нет подготовки для того, чтобы такие операции проводить. Один только подъём на удар нескольких разных авиаполков с разных аэродромов и вывод их на цель совместно в заданное время — это целая история. Нет никаких гарантий, что это можно сделать без десятков предварительных попыток на учениях.
Уровень управления, который должен быть для организации такой операции, для сегодняшних ВС РФ просто недостижим, и подобные вещи много лет не отрабатываются даже на учениях. Да и нечем их отрабатывать, нет сил, которыми можно управлять и отрабатывать такие операции.
И то, почему американцы искренне верят в то, что их авианосцы неуязвимы вообще, в принципе, тоже ясно: они верят в это именно в силу понимания сложности задачи по поиску и уничтожению авианосной группы и понимания того, какие многочисленные и хорошо подготовленные силы для этого нужны. Они просто-напросто знают, что сегодня таких сил ни у кого нет.
На самом деле у России сегодня есть ресурсы на то, чтобы в короткое время обзавестись силами, способными на такие операции, причём это не будет очень дорого. Но этим вопросом надо заниматься. Это нужно делать, нужно формировать части и соединения, закупать для них технику, в основном авиационную, создавать руководящие документы и инструкции и тренироваться, тренироваться, тренироваться.
Сказки про «Кинжал», который выметет всех «одним махом», так и останутся сказками, идея о том, что, увидев вражеский корабль на спутниковом фото, его можно сразу же атаковать, — это уровень мышления Розового Пони. Это симулякр, годный только для пропаганды среди школьников, и не более того.
Но в то же время задача при всей её трудности решаема. Если её, конечно, решать.
