Хороший бинокль в умелых руках способен творить чудеса даже в высшей математике. Хотите узнать как? Сейчас расскажу.Весь первый курс нашей учёбы в военном училище был посвящен общевойсковым и сугубо гражданским дисциплинам. Высшую математику нам преподавал очень добродушный пожилой преподаватель, относившийся к курсантам чуть ли не с отеческой заботой. Не помню, чтобы кто-то получал у него двойку. Наверное, для этого нужно было очень уж постараться. В первую зимнюю сессию экзамен по математике прошел на ура. Подошла летняя сессия, никаких неожиданностей с этой стороны не предвиделось. Однако тут нас ожидал конкретный облом.
За несколько недель до начала летней сессии сменился начальник кафедры высшей математики. Вместо нормального и вменяемого мужика на кафедральный олимп взошла мадам, которую иначе как истовой фанатичкой математики нельзя было и назвать. Поначалу все эти кафедральные пертурбации мы пропустили мимо себя, считая, что на нас они не влияют. Как оказалось, зря так считали.
Одновременно с нашей сессией шли приёмные экзамены у абитуриентов. В их числе был и устный экзамен по математике. На эти-то экзамены и направили нового начальника кафедры. Дама впряглась в эту работу так усердно, что от бедных абитуриентов полетели пух и перья, словно экзамены по математике проводились на мехмате МГУ или МИФИ. Создавалось впечатление, что новоиспечённая заведующая видит достойных для поступления в училище не ниже выпускника математической школы с золотой медалью в кармане. Двойки из её рук сыпались таким щедрым потоком, что учебный отдел, зорко отслеживающий ситуацию, понял со всей очевидностью, что если дело и дальше будет идти так же весело, то принимать в училище будет просто некого даже при традиционно высоком конкурсе. Даме тонко намекнули на толстые обстоятельства, но всё это оказалось бесполезным. И тогда учебный отдел принял соломоново решение. Неуступчивую заведующую кафедрой попросту заменили на нашего вменяемого и лояльного к абитуриентам математика-преподавателя. А заведующая кафедрой возглавила экзаменационную комиссию у курсантов-первокурсников. Здесь двойки не так страшны уже тем, что их можно было пересдать. Известие об этой замене повергло всех в уныние, так как подвиги «кафедральной дамы» на вступительных экзаменах уже долетели до нас, и полученная информация никого не могла вдохновить.
Курсантская масса поделилась на оптимистов и пессимистов. Первые надеялись, что их минует чаша сия, как-нибудь да проскочат. Вторые схватились за учебники, надеясь усвоить хоть что-то в последний момент. Третья же категория, реалисты, сели готовить шпаргалки. Готовили их, конечно, все, но только в нашем взводе, сдававшем математику последним, это дело было поставлено на научную основу.
Первый взвод, взошедший на голгофу, вернулся с неё в состоянии полного разгрома. Такого количества двоек до этого ни по одному предмету наша рота ещё не видела. Ухищрения в виде шпаргалок не помогли. Попытки умаслить даму в виде шикарных цветов и коробок с конфетами попросту остались ею незамеченными.
Экзамен следующего по очереди взвода дал немногим лучшие результаты, а ряды двоечников, уже лишившихся части своего законного летнего отпуска существенно пополнились. Понемногу стала прорисовываться коварная экзаменационная тактика и стратегия экзаменатора. Все столы в аудитории перед началом экзамена она заставляла расставлять не ровными рядами, как это положено, а клином таким образом, что со своей стороны ей было видно всех и каждого. Спрятаться за спиной сидящего впереди уже было никак не возможно.
Считалось, что у неё имеется три варианта экзаменационных билетов. В каждом билете имелось два теоретических вопроса и одна задача. Само собой перечень теоретических вопросов нам выдали задолго до экзамена, а вот компонование их по вариантам представляло собой самый главный секрет нашего экзаменатора.
К моменту нашего выхода на сцену все три варианта билетов уже засветились в идущих перед нами группах. Оставалось выяснить, какой именно вариант ждёт нас. Следует добавить, что для написания курсантами ответов на вопросы билета ушлая зав. кафедрой приносила на каждый экзамен пачку стандартных листов бумаги, проштампованных печатью учебного отдела. И каждый раз, заметьте, эта бумага была РАЗНОГО ЦВЕТА ИЛИ ОТТЕНКА. У первой группы была обычная белая, у второй розоватая, у третьей голубоватая. Цвет бумаги на предстоящем экзамене, как и вариант экзаменационных билетов, тоже составлял важную тайну нашей экзаменаторши. Видимо опыт предыдущей работы в гражданском вузе кое-чему научил её, или она догадывалась, что в наше время шпаргалки на крохотных листочках уже не актуальны, а продвинутые военные студиозусы пользуются более совершенными технологиями.
Наше ноу-хау выглядело в виде чистых стандартных листов бумаги со штампом «Учебный отдел». Отличить этот штамп от подлинного не мог бы, наверное, даже эксперт. Ещё бы, изготовлялся он не абы кем, и строго по нашему образцу. Словом, к своему экзамену мы готовились серьёзно и основательно.
Большие надежды возлагались на разведку в лице нашего однокурсника, срочно познакомившегося в преддверии экзамена с молодой лаборанткой кафедры математики. Парень наш был видный, поэтому мы питали надежды на то, что он, пользуясь своим обаянием, сумеет выведать у всезнающей лаборантки цвет бумаги предстоящей экзекуции и вариант билетов. И буквально накануне экзамена он принёс нам долгожданную весть: бумага будет голубоватая, вариант билетов № 2. Вся группа обложилась учебниками и села срочно готовить «медведей» на нужной бумаге, так называли мы шпаргалки, выполненные столь наглым способом.
Наступил день «Х», время «Ч», и первая пятерка смельчаков взошла на эшафот, то есть вошла в аудиторию. Первыми, как водится, шли самые отчаянные отличники, которым можно было опасаться меньше всех. Остальная группа замерла в тревожном ожидании. Очередной входящий должен был захватить с собой подготовленных «медведей» в соответствии с номерами билетов уже зашедших ранее камрадов. Но первый же вышедший из чистилища сразил ожидавших его курсантов наповал. Нашу группу, которая уже к тому времени слыла самой наглой и хитрой, ждала конкретная подстава. На экзамене неожиданно всплыла бумага ФИОЛЕТОВОГО оттенка в сочетании с доселе не известным нам вариантом билетов, который наша экзаменаторша держала в глубочайшей тайне ото всех как козырную карту. Это был полный провал! Но военные курсанты всегда отличаются от любого гражданского студента тем, что никогда не раскисают и бьются до последнего . Собрался срочный военный совет. Мозговой штурм принёс свои плоды.
Кафедра математики училища располагалась в старинном здании учебного корпуса, где практически все аудитории имели по две двери, верхняя неподвижная часть которых была застеклена. Стёкла были прозрачными и позволяли, встав на какую-то возвышенность, свободно обозревать аудиторию. Одна дверь, расположенная напротив стола преподавателя, использовалась для входа в аудиторию, вторая находилась уже в задней части аудитории и была всегда заперта. Этим мы и воспользовались. Из пустующего класса был притащен стол и приставлен в коридоре у запертой двери экзаменационной аудитории, на кафедру тактики был срочно откомандирован гонец за полевым или морским биноклем. А в лаборантскую кафедры математики побежал наш обманутый разведчик с твёрдым приказом реабилитироваться и без бумаги нужного оттенка не возвращаться. Вскоре у нас в руках была пачка бумаги нужного цвета со штампом учебного отдела и мощный полевой бинокль.
Слепленная нами на коленке система была проста как мычание. Очередной экзаменуемый курсант получает свой билет, садится за стол и кладёт его рядом с собой, не закрывая своим корпусом, давая возможность прочитать теоретические вопросы и условия задачи тому, кто, вооружившись мощнейшим биноклем у задней застеклённой двери снаружи аудитории, считывает их. Далее освободившимися курсантами в режиме ошпаренной кошки на проштампованной бумаге нужного цвета в четыре руки пишутся ответы. Всем идущим на экзамен было строго указано брать у экзаменатора по два листа чистой бумаги для подготовки ответов. Ну а передать два листа «медведя» очередным входящим ожидающему их было не так уж и сложно. Так что, начиная с седьмого или восьмого курсанта, дело было поставлено на поток и шло как по маслу без сбоев весь экзамен.
Надо ли говорить, что общие результаты нашей группы существенно отличались от результатов наших однокурсников в лучшую сторону. Эту удачную тактику с биноклем и «медведями» мы применили за всю нашу учёбу только один раз. Не слышали мы и о том, чтобы кто-нибудь после нас смог повторить наш подвиг.
