Обвинения Москвы в «империализме» и «колониализме», которыми президент Франции Эммануэль Макрон с трибуны Генеральной Ассамблеи ООН предварил обещание «упрямо добиваться мира» на Украине, вызывают стремление разобраться, как Россия оказалась в системном противостоянии с Западом и действительно ли виной тому «имперские амбиции» Москвы.
Следует напомнить, что Макрон не впервые критикует Россию как «одну из последних колониальных империй». Не так давно он сделал это, находясь в… Бенине – бывшей французской колонии, по сей день остающейся в политической и экономической зависимости от Парижа. Как и целый ряд государств зоны Сахеля, по-прежнему пребывающих в зоне французских интересов, реализуемых посредством французского военного (то есть неоколониального) присутствия. Кроме того, можно вспомнить, чем обернулись настоящие, а не вымышленные, неоколониальные амбиции Франции и других европейских стран для многострадального народа Ливии. И таких примеров множество.
Но сейчас – о России. Как она пришла к нынешней внешнеполитической позиции и какова в этом роль Запада. Начать придется издалека.
В конце 80-х годов прошлого века большинство россиян, будучи гражданами Советского Союза, с восторгом и надеждой восприняли провозглашенный находящимся на пике мировой популярности и политической карьеры Михаилом Горбачевым курс на перемены во внешней политике, в основе которого было «новое политическое мышление», то есть отказ от идеологического противоборства и биполярного мира, стремление решать международные проблемы с учетом баланса интересов всех сторон, признание приоритета традиционных общечеловеческих ценностей над национальными, идеологическими, религиозными и другими шаблонами. Позитивная реакция лидеров западных стран на шаги советского лидера, направленные на нормализацию международных отношений в целях «разрядки напряженности» и разоружения, прежде всего – в сфере оружия массового поражения, давала русскому народу дополнительный повод для оптимизма. Казалось, еще немного, и все мы: русские, европейцы, жители Азии и обоих Америк, граждане всего мира будем жить в новой реальности, где нет места войнам, идеологическим догмам и несправедливой конкуренции, где противоречия разрешаются дипломатическим путем, а совместные усилия цивилизованного сообщества направлены на преодоление социально-экономических и экологических проблем – за неимением иных.
Подразумевалось, что главным условием построения такого миропорядка должно стать вхождение России в семью цивилизованных государств, к которым априори принадлежали ее соперники по «холодной войне». Русские понимали, какую цену им придется заплатить за столь многообещающее будущее (свое и всего человечества). Речь шла об отказе сохранять в существующем виде их собственное государство – СССР, о демонтаже величайшей в истории России, а, возможно, и всего человечества, империи, занимавшей значительную часть Евразии и распространявшей влияние на половину остального мира.
Готовность заплатить столь высокую цену выразилась в охватившем политически активную часть советского общества, весьма малую, но определяющую его часть, движении к демократическим переменам. Чего стоила эта борьба, которую приходилось вести среди массы равнодушных к идеям демократизации или абсолютно не приемлющих таковых соотечественников! Каким преследованиям со стороны компартии и спецслужб, сохраняющих всю мощь репрессивного аппарата, подвергались так называемые диссиденты! Но закончилось все общей победой, когда идеи свободы проникли в массы, и на улицах и площадях советских городов стали проходить миллионные шествия и митинги в поддержку грядущих перемен.
С уверенностью можно сказать, что именно эти массовые демонстрации стремления к демократическому переустройству государственной власти в самой России, в каждой из республик СССР и странах контролируемого им социалистического лагеря, к прекращению противостояния двух систем в формате «холодной войны», окончательному свертыванию гонки вооружений, едва не стоившей человечеству началом войны ядерной, – именно усилия советского народа, большую часть которого составляли русские, а отнюдь не личная воля Михаила Горбачева и его симпатии к Западу, сподвигли советское руководство к действиям, приведшим в результате к развалу СССР и крушению Советской Империи. Такими шагами стали введение одностороннего моратория на проведение ядерных испытаний в июле 1985 года, проведенная в октябре 1986-го по инициативе советской стороны встреча Горбачева и Рейгана в Рейкьявике, ставшая точкой отсчета в процессе завершения «холодной войны», добровольный роспуск Москвой Организации Варшавского договора в июле 1991-го, содействие воссоединению Германии, поддержка демократических преобразований в странах советского блока, признание независимости бывших советских республик, вывод советских войск из восточноевропейских, азиатских, латиноамериканских государств… Без этих и многих других шагов, сделанных, как тогда казалось, навстречу миропорядку, основанному на взаимопонимании и уважении интересов каждого из его субъектов, не были бы возможны многообещающие перемены начала 1990-х годов, охватившие весь мир.
Русские люди по праву гордились тем, что именно они внесли самый значительный вклад в победу над ставшим препятствием к дальнейшему развитию человечества коммунистическим мороком. Многие в России не сомневались, что крушение Советской Империи положит начало Миру Без Империй, в котором сама идея «имперскости» будет дискредитирована, где будут созданы условия для равноправного, свободного и благополучного существования всех народов, их развития и процветания. Стремление жить в таком мире и не допустить возврата к старому вывели русских людей на московские улицы в августе 1991 года, когда их усилиями и ценой жизни трех россиян были остановлены танковые колонны вознамерившихся вернуть страну и весь мир в прошлое путчистов.
Каково же было удивление вернувшихся с баррикад в свои квартиры бывших советских граждан, когда вдруг оказалось, что это не они добились тяжелейшей победы над коммунистической химерой, не их руками была демонтирована могучая советская империя, не благодаря их воле и решительности в мире стали возможны столь вдохновляющие перемены! Внезапно им было указано, что все это произошло потому, что Запад «одержал победу» над Советским Союзом в «холодной войне»!
Наступило время жестоких разочарований. Крахом обернулись начатые в стране при кураторстве западных специалистов экономические реформы, приведшие к уничтожению целых отраслей экономики, банкротству и закрытию значительного числа предприятий, росту безработицы, обнищанию подавляющего большинства населения. Запад не дал России ни малейшего шанса на честную конкуренцию. Те российские предприятия, которые могли бы с успехом выйти на мировые рынки, были за бесценок по праву «победителей в холодной войне» скуплены зарубежными собственниками, а после большей частью разорены. Их работники, нашедшие силы не спиться и не наложить на себя руки, отправились торговать импортным ширпотребом на стихийно возникшие на улицах российских городов рынки или влились в ряды контролировавших всю деловую жизнь криминальных структур. Вместо равноправного экономического партнерства с Западом Россию ждало пренебрежительное отношение к ее интересам, унизительные подачки в виде «гуманитарной помощи» и перспектива вечно пребывать в роли поставщика дешевых энергоносителей, цены на которые определялись не рыночным спросом, а зарубежными «покровителями» Кремля. Но даже фактически подчиненное положение России не устраивало Запад, видные представители которого неоднократно заявляли о «несправедливом» владении ею ископаемыми богатствами и необходимости сокращения российского населения до размеров, позволяющих обслуживать их добычу и экспорт.
Еще большее разочарование ждало новую Россию на пути к равноправному вхождению в семью цивилизованных государств, за ненадобностью демонтировавших, как ожидалось, после исчезновения советской угрозы собственные имперские и квазиимперские структуры. Вместо этого в нарушение всех договоренностей США и их европейские союзники, реализуя собственные имперские амбиции, начали расширение НАТО на Восток, при том что запросы России на членство в организации, сам смысл существования которой в прежнем формате не соответствовал новым реалиям, были пренебрежительно проигнорированы. По свидетельству очевидцев, видные российские либералы, такие как Егор Гайдар, умоляли влиятельных западных политиков воспрепятствовать расширению НАТО, понимая, что столь открытое игнорирование ими ожиданий российского общества катастрофически подорвет внутриполитические позиции сторонников дальнейших реформ в стране.
Даже после приема в альянс ряда постсоветских государств Россия была готова к установлению доверительных партнерских отношений, что было закреплено подписанным в мае 1997 года Основополагающий актом Россия – НАТО. Однако буквально сразу после его заключения в процесс расширения оказались вовлечены уже бывшие советские республики, то есть территории, отделившиеся от России благодаря развалу СССР. Затем страны альянса, включая вновь принятых членов, под надуманным предлогом провели беспрецедентную для послевоенной Европы по своим масштабам и абсолютно незаконную с точки зрения норм международного права военную операцию против Союзной республики Югославия.
К слову сказать, Югославия, а после ее распада – Сербия, были подвергнуты Западом остракизму во многом именно из-за нежелания придерживаться антироссийской позиции, ставшей мейнстримом во внешней политике постсоветских государств и бывших союзных республик. Новые национальные элиты этих стран прагматично решили монетизировать свое негативное отношение к бывшей метрополии, демонстративное дистанцирование от которой до сих пор оправдывает само их пребывание у власти. В обмен на финансовую, экономическую и военно-политическую поддержку со стороны Запада постсоветские режимы либо установили жесткие законодательные нормы, дискриминирующие права русскоязычного населения, как это было в странах Балтии, на Украине, в меньшей степени – в Молдавии и Казахстане, либо не препятствовали волне бытовой русофобии, антирусских погромов, притеснений и расправ на национальной почве, захлестнувшей новообразованные среднеазиатские государства, пережившие массовый исход русскоязычных граждан. Повторюсь, русофобские настроения, всевозможные нарушения прав человека в отношении русских, русскоязычного населения (например – ограничения в изучении и использовании русского языка) в бывших советских республиках, чью независимость ПЕРВОЙ признала Россия, намеренно культивировались и поддерживались Западом.
Данные обстоятельства вынудили тех, кто в свое время приложил так много усилий для построения Мира без Империй, то есть для развала СССР, пересмотреть свои взгляды на будущий миропорядок, направить все усилия и помыслы на спасение хотя бы того немногого, что осталось от Советской Империи, некогда бывшей их Родиной, которую они сами же демонтировали. Как и в конце 1990-х, политически активное меньшинство российского социума взяло на себя ответственность за сохранение новой России от распада и защиты ее от притязаний «партнеров по политическому процессу». Это – не результат кремлевской пропаганды, а сознательный выбор стороны в еще более разобщенном мире. И если кому-то кажется, что Российская Федерация вновь приобретает «имперские» черты, присмотритесь повнимательней – так ли это?
Оставим в стороне события на Украине, оценку им и роли в них России даст история. Отметим лишь, что этого кошмара могло не произойти, если бы русских не вынудили противостоять тем самым проявлением оголтелой русофобии и вопиющим нарушениям прав издревле проживающего на территориях, охваченных сейчас боевыми действиями, русскоязычного населения.
За проявление «имперскости», с которой необходимо бороться самыми жесткими способами, выдаются любые попытки России проявить самостоятельность в каких бы то ни было вопросах. «Имперскость» виделась в теперь уже все менее актуальном стремлении российских компаний расширить экспорт энергоресурсов в Европу, обеспечив тем самым ее стабильность и благополучие. Проявлением «имперскости» называют действия Москвы по стабилизации ситуации в Сирии и ряде африканских государств. Даже свойственная России, как многим другим странам с многовековой культурной традицией, неготовность принять агрессивно навязываемую Западом «культуру отмены», а также нормы «толерантности» вкупе с ЛГБТ-повесткой объявляется «имперскостью». Впору смириться с новым наполнением термина и принять его к дальнейшему использованию. Если считать возрождением империи защиту многообразия мира и населяющих его народов от растворения в оборвавшем собственные корни и повсеместно навязывающем себя как единственная возможность человеческого общежития постзападном обществе бездумного потребления, то да здравствует Российская империя!
