Судьба Южных Курил сейчас находится в центре внимания общественности и в России, и в Японии. В Токио никогда особо не скрывали своих территориальных претензий, а наша страна, разумеется, не собирается поступаться своей территориальной целостностью. Тем более, что все территории на Дальнем Востоке, о которых идет речь, вошли в состав России в результате победы над японскими милитаристами. И эта победа стоила нам тысяч жизней советских солдат.
Если быть справедливыми до конца, то уж не Японии строить из себя невинную жертву аннексии. На протяжении столетий Япония была самой воинственной страной Азиатско-Тихоокеанского региона. На ее счету – печальная судьба древнего народа айнов, многовековые нападения на Корею и Китай, геноцид китайцев в 1930-е годы и во время Второй мировой войны. Но есть у Японии и еще одно преступление, о котором сейчас говорят довольно редко. Сто лет назад японские власти незаконно присвоили себе часть золотого запаса Российской империи – так называемое «колчаковское золото», которое по праву должно принадлежать России, а не Японии. С учетом вековых процентов речь идет о колоссальных деньгах.
Естественно, что сейчас Токио и не думает даже заикаться о возвращении нашей стране похищенных национальных богатств. Куда удобнее делать вид, что ничего не произошло, а часть золотого запаса Российской империи «канула в лету». Но обо всем – поподробнее.
К началу ХХ века Российская империя обладала одним из самых внушительных золотых запасов мира. По данным на 1915 г. в распоряжении российской короны находились 1337,9 тонн золота. По ценам того времени это был 1 миллиард 695 миллионов рублей.
Основная часть золотого запаса хранилась в нескольких крупных городах на западе империи – в Варшаве, Риге, Киеве и Петрограде. Естественно, что с началом Первой мировой войны и, особенно, после череды неудач на фронтах, власти Российской империи забеспокоились о судьбе золота, хранившегося в западных городах страны. В январе – феврале 1915 года было решено приступить к эвакуации золотого запаса в города, расположенные далеко от линии фронта. В качестве основных мест размещения золотого запаса были выбраны Казань и Нижний Новгород.
Поскольку значительная часть золота в годы войны расходовалась на оплату различных военных нужд, а также на погашение кредитов, полученных у Великобритании, к моменту Октябрьской революции золотой запас страны оценивался в 1 миллиард 101 миллион рублей.
Когда в Петрограде в октябре 1917 года власть перешла в руки большевиков, они получили контроль и над большей частью золотого запаса прекратившей свое существование в феврале 1917 года Российской империи. Но в Поволжье, куда была эвакуирована еще в 1915 году часть золотых резервов страны, ситуация складывалась не в пользу большевиков. 
Здесь были сильные позиции у их противников. Поэтому в августе 1918 года большевики решили вывезти золотой запас из Казани, так как на город стремительно наступали «белые» под командованием полковника Владимира Каппеля, и «белочехи» - Чехословацкий корпус, в состав которого входили подразделения, укомплектованные чехами и словаками – бывшими военнопленными, служившими в австро-венгерской армии. Но организовать эвакуацию золотого запаса до захвата Казани «белыми» большевики не успели. К моменту занятия города формированиями, подчиненными полковнику Каппелю, большевики смогли эвакуировать лишь 4,6 тонн золота.
7 августа 1918 года Казань пала и власть в городе перешла под контроль каппелевцев. Они же получили доступ и к золотому запасу, точнее – к той его части, которая находилась на хранении в Казани. В телеграмме командиру Пензенской группы Чехословацкого корпуса полковнику Станиславу Чечеку полковник Каппель доносил, что в Казани находится золотой запас России ценой в 650 млн рублей, а также 100 млн рублей кредитными знаками, золотые и платиновые слитки.
Желая сохранить золотой запас для дальнейшего финансирования Белого движения, Каппель решил его быстро вывезти из Казани в более безопасное место. Так золото империи было переправлено в Самару, затем в Уфу и далее в Омск, где к тому времени базировалось правительство адмирала Александра Колчака. В мае 1919 г. в Омске был тщательно подсчитан оказавшийся в распоряжении колчаковцев золотой запас. 31 октября 1919 года железнодорожные составы с золотом выдвинулись под охраной офицеров колчаковской армии в сторону Иркутска. 27 декабря 1919 года состав с золотом прибыл в Нижнеудинск.
Адмирал Колчак, чьи вооруженные формирования нуждались в оружии и обмундировании, находился на связи и у западных держав (США и Великобритании), и у Японии. 
Со Страной восходящего солнца было заключено несколько договоров о поставках оружия. Часть колчаковского золота в качестве аванса в октябре 1919 г. была помещена в Йокогамский валютный банк («Екохама Секин Гинко»). Это было 20 466 килограммов золота и драгоценных изделий общей стоимостью в 26 миллионов 580 тысяч золотых рублей. Золото перевели в хранилища Государственного банка Японии.
Еще одна партия золота стоимостью в 27 949 880 рублей была переведена в банк «Тесэн Гинко», который, в свою очередь, перевел полученные средства в Банк Японии в Осаке. Именно после колчаковского транша золотой запас Японской империи увеличился с 2233 килограммов в 1918 году до 25 855 килограммов в 1919 году. Таким образом, Япония обеспечила прирост своего золотого запаса в более чем десятикратном размере. За переговоры с Японией о поставках оружия отвечал начальник контрразведки колчаковской армии генерал Сергей Розанов. Именно он был официально оформлен хозяином золота, поступившего в японские банки.
После отречения Колчака часть золотого запаса оказалась под контролем Чехословацкого корпуса. Далее чехословаки передали 409 млн рублей золотом большевистскому руководству за безопасное передвижение по России, а остальная часть золотого запаса оказалась в руках атамана Григория Семенова. Командовавший собственными внушительными вооруженными формированиями, действовавшими в Забайкалье, атаман Семенов находился в плохих отношениях с адмиралом Колчаком, но зато поддерживал тесные связи с Японией.
Часть оказавшегося в руках Семенова золота была потрачена на оплату оружия и амуниции, которые поставлялись семеновцам представителями японского командования. 
Семенов платил щедро. К марту 1920 г. японской стороне в порту Дальний были переданы 33 ящика с золотыми монетами. Это было примерно 1,5 тонны золота. Семеновские деньги в Японии поместили в банк Тёсэн Гинко. Часть из них была переведена на специальный счет, открытый на имя генерала Михаила Подтягина. Этот человек был военным атташе Дальневосточной армии в Токио, а по факту занимался посреднической деятельностью в сфере закупок оружия у Японии.
Тем временем, положение семеновцев на фронте становилось все более плохим. Народно-революционная армия Дальневосточной республики стремительно теснила отряды атамана и 22 октября 1920 года вытеснила их из Читы. Григорий Семенов покинул Читу на аэроплане и добрался до Харбина. Золото, остававшееся в распоряжении семеновцев, также удалось вывезти.
Начальник тыла Дальневосточной армии генерал-майор Павел Петров передал на хранение начальнику японской военной миссии полковнику Исомэ 20 ящиков с золотыми монетами и 2 ящика с золотыми слитками на общую сумму в 1,2 миллиона рублей. Японское командование обещало взять эти сокровища на временное хранение, но, как и следовало ожидать, они так и остались в распоряжении японцев. Распиской, которую полковник Исомэ оставил генералу Петрову, можно было лишь совершить известное действие – она не имела никакой юридической силы и впоследствии японцы лишь смеялись над доверчивыми семеновцами.
После того, как в 1921 г. Григорий Семенов окончательно перебрался в Японию, он продолжал сотрудничать с японской разведкой. В Маньчжурию переехал и генерал Павел Петров. Он возглавил канцелярию Дальневосточного отдела Русского общевоинского союза (РОВС) со штаб-квартирой в Мукдене. Петров неоднократно пытался вернуть золото, переданное на хранение японскому командованию. Атаман Семенов и генерал Подтягин также судились с Японией из-за 1 млн 60 тыс. иен, которые находились в японских банках.
В 1933 году генерал Павел Петров попытался еще раз вернуть золото. 
Он прибыл в Японию, имея полномочия от генерала Михаила Дитерихса. Но судебное разбирательство специально затягивалось японской стороной. Одновременно японцы показывали благожелательность к генералу. Петров возглавил отдел РОВС в Японии. Но судебное решение по судьбе золотого запаса так и не было принято. Во время Второй мировой войны генерал Павел Петров официально отказался от претензий к Японии в обмен на оплату японскими властями всех судебных расходов за длительное время судебного разбирательства.
Атаман Григорий Семенов и ряд его сподвижников после победы над Японией были арестованы советской военной контрразведкой «СМЕРШ». Судебный процесс над атаманом и его окружением готовился целый год. Лишь 26 августа 1946 г. начался суд. 30 августа подсудимые были признаны виновными в антисоветской агитации и пропаганде, шпионаже против СССР, диверсиях, терроризме. Атаман Семенов был приговорён к смертной казни через повешение с конфискацией имущества. 30 августа 1946 года в 23 часа Григория Семенова казнили через повешение в Москве.
Несмотря на то, что Япония проиграла войну союзникам и СССР, вернуть похищенный золотой запас так и не удалось. Более того, Япония оказалась под полным контролем Соединенных Штатов, которые в годы «Холодной войны», разумеется, не позволили бы японцам вернуть столь значительные средства советскому государству. Тем более, что СССР и не признавал себя наследником Российской империи и колчаковского режима, соответственно формально и не мог требовать возврата золотого запаса.
В советское время вопрос о судьбе золотого запаса Российской империи, который почему-то именовали «колчаковским золотом», предпочитали лишний раз не поднимать. Лишь в мае 2004 года правительство Японии было вынуждено признать, что действительно получило золото Российской империи. По сообщению японского Министерства иностранных дел, всего японской стороной было принято 55 ящиков с золотом. В настоящее время стоимость переданных японцам сокровищ оценивается не менее чем в 10 миллиардов долларов.
Можно себе представить, о какой сумме будет идти речь, если приплюсовать к ней еще и колоссальные проценты, набежавшие за 100 лет, на протяжении которых Япония пользовалась русским золотом, составившим большую часть золотого запаса Страны восходящего солнца.
Непонятно, почему сейчас, когда Япония выдвигает России какие-то территориальные претензии, не предъявляется аналогичный счет о возвращении русского золота плюс процентов за пользование им в течение целого века. Ведь это были бы колоссальные деньги.
Интересно, что когда Советский Союз под руководством Михаила Горбачева совершил кардинальный разворот в сторону Запада, в 1990 году СССР согласился признать себя правопреемником Российской империи и всех политических режимов, действовавших на ее территории. Этим сразу же воспользовались западные страны, которые предъявили претензии к СССР и постсоветской России по долгам, которые имела перед ними Российская империя. В 1992 г. президент России Борис Ельцин лишь подтвердил решение Михаила Горбачева. Он согласился выплатить странам Запада долги Российской империи и вскоре РФ вернула Западу 400 миллионов долларов.
Таким образом, сложилась парадоксальная ситуация. Мы признали себя правопреемником Российской империи, но лишь возвращаем долги, а нам никто не собирается возвращать увезенный золотой запас, компенсировать ущерб от боевых действий, которые на территории России вели те же страны Запада во время интервенции.
На самом деле, России стоило бы обратиться в международные судебные инстанции с иском к Японии о возвращении присвоенных национальных богатств Российской империи. Тем более, что Япония сама призналась в том, что в 1919 году действительно получила российское золото. Не исключено, что золотые слитки Российской империи до сих пор хранятся в японских банках. И Россия имеет полное право востребовать их назад.
