Скука... Эх, сколько замечательных и искромётных случаев прошло бы мимо нашего взгляда, не отложив своего следа в истории, если бы чувство это учёные научились купировать у моряков при поступлении на службу. Но не научились, и скука выходит с моряками в дальние и не очень походы во всеоружии, с готовностью заполняя всё свободное ментальное пространство, подталкивая взрослых (с виду) дядечек к поступкам, рассказ о которых вызывает как минимум изумлённые заломы бровей.То ли дело в Средние века – вот уж когда везло людям в борьбе с этим недугом! Туберкулёз, малярия, оспа, чума, тиф, дизентерия, крепостное право, религиозный обскурантизм и бесконечные войны – ну где тут скучать? Если от всего этого повезло дожить до пятнадцати лет – стругай себе копьё из осины и иди погибать на поле боя, когда тебе скучать-то? А? Но цивилизация и научный прогресс, будь они неладны, почти все эти задорные вещи победили, оставив на последок в геноме только тягу к приключениям, и то, видимо, просто из любопытства понаблюдать, что с ней будут делать люди дальше, не борясь с саблезубыми тиграми, а растрачивая весь свой задор в интернетах и на работе. И прошу заметить, что в наши, как принято обзывать ныне, стародавние времена, которые здесь и описываются, хоть и победили уже тиф с дизентерией, но ни интернета, ни мобильных телефонов, ни даже скреп изобрести ещё не успели. Да что там – мы даже танчики и солдатиков отливали себе из олова и свинца, которые добывали в основном из пластин аккумуляторов, а рогатки выстругивали прямо из деревьев вот этими вот самыми руками.
Зная о тяге к приключениям у личного состава, начальствующие звенья среднего, высокого и высшего уровня прилагают все доступные им усилия и используют все средства для того, чтоб пыл этот загасить в зародыше (что невозможно) либо купировать его размах. Всё, на что хватает механиков, акустиков, ракетчиков и прочих связистов - так это скучные в своей стандартности открученные крышечки на перечницах, приклеенные к полу тапки, зашитые штанины и надутые диэлектрические перчатки чёрного цвета с нарисованными корректором глазами. Смешно? Ну… отчасти, но не когда это происходит восемнадцать раз в сутки!!!
Другое дело – замполиты и особисты! Вот уж где атланты и, не побоюсь этого слова, кариатиды, держащие на своих плечах оставшиеся девяносто пять процентов скуки от положенной всему экипажу нормы! Девяносто суток (не дней, я подчёркиваю) ничего не делать и не иметь возможности даже выйти за пределы сильно ограниченного пространства с целью погулять по листве ногами до ларька за пивом – это не каждому по силам, поверьте. Стало вам их жалко к этому моменту повествования? Вот и мне нет.
Особист наш был не из породистых чекистов, а перебежчик из механоидов, чья карьера показалась ему недостаточно перспективной, и ступени её, обильно смазанные потом, соплями и солидолом, ну вот абсолютно не привлекали подошвы его ботинок. Кроме того, механик – это штатный виновник всего на корабле: у связистов нет связи - механики питание не тем боком подают, у штурманов лаг врёт -механики не так его отвалили, разведчик проворонил «Орион» - механики гидравлики мало на выдвижное подали, котлеты подгорели - механики не так на них посмотрели и так далее, до бесконечности. Не каждый сможет это выдержать без мозолей определённого размера на определённых местах типа жопы и души.
Окончив ускоренные чекистские курсы по пыткам и расставлению сетей, особист вышел в первую свою автономию для практического закрепления навыков и полировки своих умений на личном составе.
- Ха! – сказала обрадованная Скука. - Ну посмотрим, кто кого!
Продержался чекист недолго: ответив на все стандартные вопросы: «А пистолетик у тебя есть?»; «А как ты бунт усмирять будешь?»; «А кунг-фу тебя обучали?»; «А патронов сколько? На всех или с запасом?»; «А на себя есть пуля, если что?», отоспавшись за пять лет обучения и на десять лет вперёд, отъевшись и напившись чаёв до тошноты, он почувствовал, что хребет его трещит и гнётся под навалившейся тоской, и надо срочно что-то с этим делать, чтоб не испортить окончательно свой внешний вид сколиозом на всю оставшуюся жизнь.
Здесь следует заметить, что к особистам в боевых экипажах относиться принято было слегка небрежно, и если представители пассажирских специальностей ещё как-то маскировали свои чувства из необходимости думать о карьерах флотоводцев, то рабоче-крестьянская прослойка механиков, презревших карьеру на корню (по недосмотру при выборе специальности или из принципиальных соображений) презирала за компанию и особистов, плохо скрывая свои чувства просто от отсутствия необходимости это делать.
Володя (а именно на этот позывной откликался особист в мирской составляющей своего быта) к концу первого месяца уже опух от сна, перечитал всю свою библиотеку, устал от просмотра видеофильмов, стал пропускать приёмы пищи и ходить в сауну чуть не ежедневно, но приелось и это – он откровенно не знал, чем себя занять, а впереди, на секундочку, маячило ещё два месяца. Два месяца, а, судя по его прогнозам, никаких, даже самых завалящих, бунтов в экипаже не намечалось: злые, уставшие и нервные военные продолжали любить его Родину своими красными глазами и изменять ей, судя по всему, не планировали, даже несмотря на предусмотрительно принесённый им в корабельную фильмотеку художественный кинофильм «Охота за Красным Октябрём». Скоты, одним словом.
- А дайте порулить! – попытался было приобщиться Вова к общему делу на пультах ГЭУ и ЭЭС. - Я же из вас, из механиков!
- А может, и лист зачётный у тебя имеется?
- Ну… нет же, но я вот вам пряников принёс!
- Пряников? Ну садись тогда, конечно, – рули, но только руками ничего не трогай!
- А как же мне тогда…?
- Силой мысли, исключительно, заодно и потренируешься! Впрочем, вот: на тебе кипятильник, вот им можешь прямо и руками!
Но запасы пряников тоже не бесконечны, а механики без пряников способны только односложно отвечать на поставленные вопросы и душевные беседы вести отказываются. Есть ещё, конечно, ракетчики, связисты, штурмана и акустики, но те так поднаторели в искусстве делать вид, что они ужасно заняты, что ходить к ним не доставляет никакого удовольствия. Минёр вгонял в тоску похлеще самой тоски, и оставались только замполит с комсомольцем плюс старпомы, которые, надо заметить, условно оставались: относительно свободен старпом на подводной лодке в море только когда ест, куда-нибудь идёт или (перестаньте сейчас есть на секундочку) обдумывает планы боевой подготовки, сидя на унитазе.
«Вот когда он к себе в каюту идти будет, я его и подловлю! А заодно и зама, если повезёт!» - решил чекист и приступил к разработке своего адски смешного розыгрыша.
Начинавший в отрочестве нормальным военным, Володя ещё не утратил сакрального знания о том, что успех любого предприятия зиждется на двух критически важных составляющих:
- Составление эффективного (то есть простого до понимания его даже плесенью на сыре дор блю) плана;
- Проведение тренировок для шлифовки элементов этого самого плана.
И всё. Ну согласитесь - довольно просто, и где тут может случиться подвох? Казалось бы. Подвох поджидал Володю во втором пункте и, настроив должным образом обстоятельства и технические средства, затаился, потирая свои мохнатые лапки.
План чекиста был настолько прост, что эффективностью своей мог претендовать на немедленное занесение в учебники академии Генштаба ВС РФ. Вот он:
а) Володя ждал, когда в отсеке появятся зам или старпом, а если повезёт, то и оба;
б) Володя высовывался из каюты и звал зайти к себе зама или старпома, а если повезёт, то их обоих;
в) Володя резко закрывал дверь в каюту и заскакивал в шкаф для верхней одежды;
г) старпом или зам, а если повезёт, то они оба, заглядывают в каюту (один на один метр свободного пространства), видят, что там никого нет, но ещё помнят, что их только что вот прямо отсюда звал собственным ртом особист, и от этого у них начинают рваться причинно-следственные связи, а логические реле дымятся в их уставших мозгах от перегрузки. Если повезёт, они даже немножко сходят с ума.
д) Володя рассказывает эту историю на пультах ГЭУ, и управленцы хохочут, называют его «ай молодец, хороняка!», хлопают запросто по плечам и разрешают до конца автономки управлять стержнями компенсирующих групп не только глазами.
Повертев план и так и сяк, Володя понял, что он гений, и даже отметил это в своей записной книжечке, чтоб ненароком не забыть. Он открутил в шкафчике вешалку для верхней одежды, прибил изнутри согнутый гвоздик и хотел было ещё демонтировать полочку для головных уборов, но потом подумал, что сходить с ума зам со старпомом будут быстро, и можно в шкафу и скрюченным посидеть – не сильно он и барин, во всяком случае пока.
«Ну что, - подумал Вова, - приступим к пункту два!»
Открыв дверь каюты и убедившись, что никто его не видит, а следовательно, и не предаст неожиданность мероприятия, Володя пошевелил губами и, резко захлопнув дверь, заскочил в шкаф, закрыл его дверь и выдохнул.
В каюте что-то бумкнуло, чему Володя не придал значения, а зря: ведь бумкнула крышка секретера, которая от слабых петель и резкого движения воздуха откинулась, надёжно подперев собой дверцу шкафа. А, впрочем, даже если он и придал бы этому значение, то что бы это изменило в дальнейшем развитии событий? Я не знаю, но Володя подчёркивал, что он не обратил на это внимание, и, наверное, это для него имеет какую-то важность.
Постояв в шкафу пару минут и потренировавшись сдерживать смех - а было смешно, прямо уморительно - Володя ещё раз похвалил свою творческую жилку и толкнул дверцу шкафа на выход. Дверь равнодушно скрипнула пластиком и не двинулась с места ну вот ни на столечко.
- Эбля! – крикнул Вова. - Я щас кому-то пейсы то оборву!
«Так, стоп, кому я кричу – в каюте же никого нет! Осссспаде, какой же гениальный у меня план – чуть сам на него не купился! Но, тем не менее, дверь не открывается, что за на!?»
Изогнув шею в предельно неестественную позицию, Володя выпучил глаз в маленькую вентиляционную решёточку шкафа. Повращав им сюда, туда, а потом обратно сюда, ничего подозрительного он не заметил – как приличный подводник, Володя экономил электроэнергию, и лампа секретера была выключена и не подсказала ему причину, а в противоестественные силы мозг, довольно плотно заполненный знаниями, уже не верил.
Прикинув и так и этак, Вова решил, что в крайнем случае пару дней в шкафу он посидит, а потом его обязательно хватятся и придут искать! Хотя обманывать себя не стоило в такой ситуации, и при объективном подходе к рассуждениям хер кто его хватится: баба, как говорится, с возу. Так что надо придумывать что-то самому. Кричать было стыдно. И потом было бы стыдно – засмеяли бы до икоты. Надо хоть немного реноме сохранить в этой патовой ситуации, и поэтому Володя решил стучать.
С одного борта его каюты, непосредственно у которого он сидел, была равнодушная металлическая стена с лазом в трюм, и дежурный трюмный вполне мог его услышать, а с другой, которая была напротив шкафа и за секретером – жили управленцы, и на них-то больше всего и оставалось уповать, потому как на трюмных уповать - всё равно, что в сверхъестественное верить.
Спасая остатки собственного самолюбия, особист потолкал дверь и плечом, и коленкой, и всем корпусом, но безрезультатно. К тому же, как вы можете вполне логично предположить, места для разгона кинетической энергии в шкафу не было абсолютно – вряд ли конструкторы предполагали, что в шкафу сорок на шестьдесят сантиметров кому-то придётся вышибать дверь изнутри. Спасибо, что хоть окошко вентиляции сделали!
Собравшись с духом и притушив остатки самолюбия, Володя несмело постучал в стенку. Подождал. Постучал громче. Так час, или полтора: в тёмном шкафу, знаете ли, время течёт по особенному. Даже эхо не ответило – да, ребята, бывает и так , и если вы думаете, что когда-нибудь страдали от одиночества, то представьте себя скрюченным в шкафу, где и пустой шинели тесно, на второй палубе восьмого отсека (где почти никто не ходит) в подводной лодке на глубине метров восьмидесяти.
- Режим «Тишина»! – рявкнула по отсеку «Лиственница» старпомовским голосом. - Перемещения между отсеками ограничить! Пуски систем и механизмов только с разрешения центрального поста!
«Вот хоть в чём-то повезло!» - обрадовался чекист и даже на мгновение пожалел, что вот этого своего сэвиора только что планировал немножко свести с ума.
На подводной лодке и так довольно тихо: мало кому придёт в голову на ней шуметь без особой на то причины, но, тем не менее, в повседневной работе механизмов что-то всё время щёлкает, стукает, шипит, потрескивает, булькает, переливается и даже свистит иногда. Другое дело – режим тишины: помпы не пускаются, компрессора, вентиляторы и гидравлические системы хотят, но тоже стоят, да что там – даже петли на переборочных дверях скрипеть перестают от ответственности за общее дело! Тут, конечно, любой стук на перечёт – и особист застучал задорнее. Постучит – послушает, постучит – послушает.
Но чем хорош бывает случай – как ни тренируйся, хоть семь потов с себя сгоняй, но подстроить так, как это делает случайное стечение обстоятельств ни за что не удастся.
- Центральный – акустику! Слышу ритмичные стуки в районе от миделя в корму!
- Что за стуки?
- Происхождение установить не представляется возможным. Природа стуков предположительно - механические удары.
- Механики! Ну-ка! Быстро!
А у механиков – тишина. И на пульте тишина, и в отсеке, когда вахтенный в трюм бегает – тишина. А как только они докладывают, что нет, мол, тишина у нас, и акустик подтверждает, что да – вот сейчас вот тишина, как оно снова стучит! Ну как вот тут можно победить международный империализм методом скрытности в такой нездоровой обстановке?
- Центральный – акустику. Активнее застучало.
- Это как? Чаще?
- Нет. Это как кто-то стучал раньше один, а теперь ему кто-то ещё и отвечает.
- В районе восьмого?
- Предположительно. За миделем по левому борту стуки.
- Механики? Что вы, блядь, плечами дружно жмёте, как лебеди в «Лебедином озере»? Опять вы не виноваты и старпому самому разбираться? Наберут детей на флот, а молока не завезут: как тут буржуинов победишь? Всё самому, всё самому!
Старпом скачет в восьмой, а там отчего всё активнее стало? Это управленцы с вахты вернулись. Ну лежат себе в каютке, никого не трогают, как слышат – особист им стучит. Ну чего вот он стучит, а? Люди же с вахты и отдыхать намерены, следует же понимать эти тонкости: они ему, с коек не вставая, и отвечают обратным стуком.
Он им – «SOS»; «Наверх вы, товарищи, все по местам!» и заглавную тему из «Титаника» семафорит, а они ему в ответ: «Спартак- чемпион»; «Зенит – всех победит!» и «Мне нравится, что Вы больны не мной!» Ну весело же, правда? И с матрацев вставать не нужно, что тоже важно.
Старпом в пять минут вычислил источники стуков (если вы помните, то я рассказывал эту особенность его организма: когда нужно было найти какой-нибудь косяк, то он немедленно становился как велоцираптор с мозгом) и ворвался в каюту к управленцам:
- Что за, блядь, танцы крайних народов с Севера тут, я вас спрашиваю! Что за безудержное веселье во время слежения за подводной лодкой невероятного противника!!!! Кому я режим тишины объявил – сам себе? Режим тишина, Сей Саныч, – есть режим тишина, Сей Саныч! А! А? Я вас спрашиваю!
- Дык мы-то чего? Особист вон стучит, может, сеанс связи у него с Центром, ну мы ему и мешаем по народной, так сказать, традиции!
- Особист?
Старпом распахивает дверь в каюту особиста, поднимает секретер и открывает шкаф:
- Хули ты тут стучишь? Я, конечно, понимаю, Родина слышит, Родина знает, но, блядь, потерпи ты, пока я режим тишины сниму, и стучи себе хоть до посинения костяшек! Усвоил?
- Дык я это… я как бы…
- Хуякбы! Меня особенности твоей службы ни в один сустав не ебут! Я кончил! Только раз мне тут стукни ещё!
- Сей Саныч! – запищали из каюты управленцев. - А дверцу нам заодно закрыть не будете ли так любезны, когда на особиста наорётесь?
- Вы чё, раклы, вообще страх потеряли?
Но дверь, правда, прикрыл. Велоцираптор внутри него, обнаружив и покарав жертву, немедленно засыпал.
- Вот я одного не пойму, – говорил потом всхлипывающий особист, просидевший в шкафу без малого два часа, - как он сразу понял, что я в шкафу сижу?
Управленцы, которые отпаивали его чаем из соображений гуманности и человеколюбия, вполне логично отвечали:
- Ну если ты из каюты стучишь, а в каюте тебя нет, то где ты можешь быть, как не в шкафу? Ну это же логика, царица этих, как их, наук.
- Нет, ну хорошо, допустим. Но он даже не удивился тому, что я в шкафу сижу! Это как вообще возможно – не удивляться тому, что человек в шкафу сидит! И ладно бы я ещё в его шкафу сидел, ну работа такая, но я же в своём! Собственном!
- А ты который годок-то служишь, карась?
- Да уж пятый пошёл!
- А у старпома пятьдесят пятый, небось, в льготном исчислении! Да чтоб старпома удивить, ты должен был в шкафу голый сидеть, вверх ногами и с бабой! И то, старпом удивился бы только тому, как ты посмел бабу свою в штатно-численный список на выход в море не внести! Удивить он старпома захотел, в шкаф забравшись – ну и детства синие глазёнки! Старпом, когда привидение в левой аппаратной завелось, удивился только одному: почему ему до сих пор не выданы ветошь и метёлка для наведения там чистоты и флотского порядка, а он решил шкафом этого Титана с ума свести! И чему вас только учат в бурсах ваших!
Но к слову стоит заметить, что цели своей особист таки добился: и зам, и старпом, и весь экипаж знатно отсмеялись после того, как управленцы всем это рассказали под страшным секретом. Не ту немного цель он ставил - это да, но всё почему? Всё потому, что план не до конца продумал, не учёл, так сказать, особенности рельефа местности своей операции, вот и потерпел полный крах уже на этапе отработки.
Так что тщательнее продумывайте свои планы! Намного тщательнее!
А особист так и ходил до конца автономки с грустными глазами и вздыхал, глядя на органы управления стержнями компенсирующих решёток, и если вы думаете, что когда-то попадали в крайне незавидные положения, то хочу вам сказать, что завидовал в те моменты особист Володя даже герою древнегреческих мифов Сизифу, потому что даже бесполезный труд, не приносящий плодов, всё-таки предпочтительней, чем вязкая, серая и беспросветная Скука. Запомните это, а лучше - законспектируйте.
