В караулы мы, курсанты начали заступать уже на первом курсе, и каждый месяц нам выпадал один-два караула. В основном это был внутренний караул в училище, но иногда это были и гарнизонные (комендатура и окружные склады).
Внутренний караул в училище в 70-е годы представлял собою четыре поста. Пост № 4 охранял автопарк и какие-то склады при нём. Как-то на третьем курсе мне выпало стоять на этом четвёртом посту. Пост как пост, ничего особенного. Но вот как-то раз добавил он мне седых волос.
Заступаю на пост, обхожу территорию вместе с разводящим и сменой, осматриваю объекты, проверяю замки, печати, словом, всё как положено. Доходим до какого-то склада, и я прямо таки открываю рот от удивления. От склада как такового остался только передний фасад с воротами и больше ничего. Ни стен, ни крыши, ничего. Даже кирпичей от тех разобранных стен и тех не осталось. Но что самое смешное, ворота заперты на замок и опечатаны. И склад этот из табеля постам так никто и не вычеркнул. Вот и охраняй муляж этот. Ну, посмеялись мы с ребятами над таким казусом, и остался я один нести службу. В эту смену всё прошло в штатном режиме, ничего особенного.
А следующая моя смена была уже глубокой ночью. Ночь выдалась безлунная, фонари на территории автопарка и складов светят кое-как. Но я обратил внимание на то, что замок с ворот разобранного склада куда-то исчез вместе с печатью. Ну, это меня не удивило, чего тут охранять-то?
Принял пост, попрощался с разводящим и сменой, остался один. Прогуливаюсь себе по маршруту, поглядываю по сторонам, ещё больше прислушиваюсь. Ночью часовому следует больше полагаться на слух, благо кругом ни чем не нарушаемая тишина. И вот тут, когда я проходил по тропинке мимо фасада разобранного склада, явственно слышу скрип дверных или воротных петель. Моментально напрягаюсь, весь собираюсь, беру автомат наизготовку. И вот тут я вижу… Одна створка ворот разобранного склада медленно – медленно открывается, причём явно не от ветра, ветра в ту ночь и близко не было. А за этой открывшейся створкой – фигура человека в каком-то плаще с капюшоном, надвинутом на глаза. И фигура эта целится в меня чем-то похожим то ли на ружьё, то ли ещё на что-то подобное.
Реакция сработала ещё раньше, чем я успел что-то подумать и осознать. Моментально делаю прыжок в сторону, падаю на землю, загоняю патрон в патронник автомата. Кричать, как положено в таких случаях «Стой! Кто идёт?» или «Стой! Стрелять буду!» как-то глупо. Явное нападение на пост или на часового предусматривает немедленное открытие огня на поражение безо всякого предупреждения. Но с другой стороны на меня никто пока не бросается, не стреляет, замки на хранилище не взламывает. И как тут понять сходу, что тут, то ли явное нападение, то ли просто проникновение на пост. Поди разбери. Ситуация какая-то непонятная. А пока тихо себе лежу в полной боевой готовности, стараюсь не шевелиться и не отсвечивать.
Проходит минута, другая, ничего не происходит. Фигура эта, на которую направлено всё моё внимание, не делает никаких движений, и как целилась в одну точку, так и продолжает туда целиться. К слову сказать, не в меня. В конце концов, мне надоело лежать на холодной земле. Осторожненько поднимаюсь, ухожу в сторону и по дуге приближаюсь к этой фигуре. Делаю ещё несколько шагов и только тут обнаруживаю, что это вовсе не человек, а пугало огородное, иначе и не назовёшь: пара скрученных крест накрест палок, на которые надет постовой плащ; вместо головы порванный мяч, в «руках», понятное дело, никакой не ствол, а кусок трубы. Вот вам и «нападение на пост». А ведь я был на волосок от того, чтобы шмальнуть в него. Хорошо я бы выглядел потом.
И тут слышу дружный хохот. А это оказывается, мои камрады во главе с разводящим притаились за полуразрушенной стеной, привязали (наверняка предыдущий часовой, больше некому придумать такую пакость) бечёвку к створке ворот, сымитировали уход с поста и, выждав ещё малость, потянули за эту бечёвку, открывая створку. Это они разыграть меня решили таким образом. Шутники, мля. Я, конечно, высказал им всё, что думал о них и об их шуточке. Не буду приводить этот диалог ввиду его полной непечатности. Но и то хорошо, что обошлось всё без стрельбы, хотя могло бы быть и хуже.
