В сентябре совпали два обстоятельства. На уже многолетнюю всеобщую — от Москвы до самых до окраин — традицию праздновать в начале осени Дни города наложились известия с харьковского фронта, где русская армия отступала.Положим, это была всё-таки не харьковская мясорубка 1942 г., когда Красная Армия понесла тяжкие поражения, но всё равно радости мало.
И естественным был вопрос: удачная ли сейчас пора для праздничных гуляний или при таких сводках с фронта лучше перенести песни и пляски на более благоприятное время.
До московского начальника С. С. Собянина это сразу не дошло, но его коллеги из других городов скоро признали правоту того соображения, что праздновать надо после Полтавы, а не после Нарвы.
Праздничная дилемма тем более усугубилась после 21 сентября, когда была объявлена частичная мобилизация. Даже не то чтобы по всей России стоял горький завоенный плач по рекрутам, но, конечно, праздничного настроения это не добавило.
К тому добавилась проблема солдатской амуниции. Где-то с XIX в. — с введением всеобщей воинской повинности — вопросы обмундирования и вооружения окончательно взяло на себя государство. «Солдат — казённый человек», в том числе и в части снабжения.
Разумеется, бывала добровольная (и добровольно-обязательная) помощь тыла фронту. Военные займы, танковая колонна Московской Патриархии «Дмитрий Донской», боевой самолёт, приобретённый за свой счёт колхозником Ферапонтом Головатым, кампания «Зимней помощи» в III рейхе. Однако обмундирования и снаряжения это не касалось.
Создавалось впечатление, что времена, когда воин являлся со своим оружием защищать Отечество, ушли в прошлое.
Однако в кампаниях нынешнего времени казённые цейхгаузы признаны недостаточными. С ними de facto конкурируют частные производители обуви (берцы), кольчуг (бронежилеты) etc.
Хорошо ли это или не очень хорошо — вопрос отдельный. Тем не менее спрос весьма велик, и оплачивать амуницию призывают общественность. Как частных лиц, так и муниципальные структуры.
Отсюда и появляется вопрос: что насущнее — праздничное убранство городов или боевое убранство наших солдат. И на что в первую очередь следует тратить деньги.
Ответ вроде бы очевиден: на увеселения — поменьше, на воинскую броню — побольше.
Но дальше начинаются детали. А также чувство меры — точнее, его отсутствие.
То ли от раскаяния за прежнюю чрезмерную весёлость, то ли от эстетического неприятия прежних начальственных украшений, но теперь вовсю обсуждается вопрос, не запретить ли вовсе публичное празднование Нового 2023 года. А на сэкономленные деньги купить берцы, беспилотники, радиостанции etc.
Конечно, можно и умерить начальственное иллюминатство, которое в столицах, да и не только, являет пример изрядного дурновкусия. Но просто святочные ёлки на улицах городов — их тоже быть не должно?
И позволительно спросить. Если просто ограничиться ёлками и праздничными транспарантами, то так ли уж невыносимы будут муниципальные расходы? Убрать гигантоманию и дурновкусие и достать из складских помещений хранящиеся там с прошлого года разборные искусственные ёлки и электрические гирлянды. Расходов никто и не заметит.
Здесь ситуация сравнима с «Голубыми огоньками». Конечно, если снова подготовить набившие оскомину новогодние передачи с маловысокохудожественными и при этом высокогонорарными любимцами публики типа А. Б. Пугачёвой со всем родством её и свойством, расходы будут очень большие. У этих мастеров культуры и из менеджеров новогодний чёс год кормит.
Но если оформить это поскромнее и с меньшим количеством зомби-извращений, то и публика будет не в обиде, и стоимость может оказаться вполне приемлемой.
А обществу ничто не мешает строго бдить. К универсальному аргументу насчёт дурновкусия тут можно будет добавить довод, что лучше бы потратились на швальни и цейхгаузы.
Максим Соколов
