С одной стороны – приказ верховного главнокомандующего исполняется не без огрехов (как и любой приказ в любой системе, включающей человеческий фактор).С другой – произошла мгновенная активизация городских кликуш. Взвыли, буквально, как сирена.
Впрочем, понять можно. Речь идет о человеческих жизнях.
Да, мы все привыкли, что политика – политикой, что убитые и раненые – сводка в новостях, окошко в интернете. Которое можно закрыть и отвлечься, например, на приготовление ужина.
Но чем дальше – тем ситуация плотнее подступает к живой материальной реальности каждого россиянина.
За 8 лет на Донбассе погибло около 15 тысяч человек. Из них – огромное число добровольцев, тех самых молодых парней, которые пошли своими ногами в военкоматы, потому что верили в свою страну и хотели участвовать.
Лучших с точки зрения представлений о чести и совести – убили первыми. Кто-то должен был сказать это вслух, обыватель почему-то подобные вещи в голове не держит.
И мы все жили с этим, бросая мимолетные взгляды на сводки или щиты с изображением русского солдата.
Сейчас мы плотно подошли к следующей ситуации: наша страна, которая вела спецоперацию достаточно травоядными методами (без мобилизации, без тотального задействования регулярной армии) – нуждается в поддержке.
Спецоперация недаром названа спецоперацией, войну никто не объявлял. На линии фронта до последнего времени были только военные спецподразделения, спецподразделения внутренних войск (на контрактной основе) и добровольцы. И основной целью была инфраструктура, которую уничтожали небольшими штурмовыми группами.
Людей – «держать» освобожденные территории – попросту не хватило, поэтому и случилась очень тяжелая ситуация в Харьковской области.
Кроме того, кто-то должен восстанавливать освобожденные территории, которые теперь вошли в состав Российской Федерации.
И те меры, которые предприняло командование – я искренне не считаю радикальными.
Резерв российской армии составляет 25 миллионов человек. Призваны будут 300 тысяч (и далеко не все из них поедут на передовую). Несложный расчет позволяет получить цифры: каждый 86-й. В театральные ВУЗы страны конкурс меньше!
Да, страшно. Страшно за каждого, кто рискует жизнью. За каждого, кто с «гражданки» попадет в зону боевых действий.
Но, все-таки, это не ситуация, когда все мужчины «отправлены на убой», как пишут наши либералы и наши враги (которые давно смешались в информационном поле).
Сын моей подруги, московский студент с блестящим воспитанием, сказал: надо – поеду.
Страшно ей? До дрожи. Но и в это же время – абсолютно обоснованная гордость за парня. Не только материнская – гордость каждого вменяемого жителя нашей страны.
Про тех, кто мерзнет с велосипедами на грузинской границе, я просто не буду писать. Ни проклинать не буду, ни осуждать – бог им судья.
Но как бы там ни было, я чувствую глубокую уверенность, что все, что сейчас происходит – происходит правильно. Несмотря на кровь, боль и трудности.
Это противоположное чувство от того, что я испытывала, например, в чеченские кампании, куда гнали срочников.
И главное – пусть вернутся живыми. Пусть все вернутся живыми!
Мария Дегтерева
0
