Очевидно, что кроме военной стороны по итогам нынешнего этапа СВО должна быть как минимум скорректирована ещё и информационная сторона происходящего.На информационном поле Россия проигрывает с самого начала, и мало что изменилось даже сейчас. Достаточно посмотреть на информационный кошмар вокруг Херсона.
Лично я понятия не имею, какие действия там намеревается предпринять наше военное и политическое руководство, гадать тоже не собираюсь, но вижу, что вытворяют в этом плане официальные и околоофициальные источники.
Это настоящая жесть, от которой напряжение испытывают уже даже в Крыму.
Впрочем, само общество не отстаёт.
Недавний теракт на Крымском мосту не стал для российского общества отрезвляющим. Он ввёл это общество в состояние ярости, почти неподконтрольной.
Эмоции били через край. Объектами ярости становились все: украинская сторона, осуществившая теракт, наши силовые структуры, прозевавшие его, центры принятия решений, доведшие ситуацию до подобного.
Абсолютное большинство требовало крови, причём немедленно.
В глаза бросается контраст: если 24 февраля общество начинало боевые действия с гордостью и высоко поднятой головой, то сейчас доминирует ярость и мрачная решимость.
Удивляться тут нечему: в феврале наша армия демонстрировала способность вести блестящие и молниеносные операции, о которых другим армиям мира могли бы только мечтать.
Однако в следующие месяцы это состояние медленно, но уверенно стиралось в порошок. Народ просто переставал понимать, что происходит.
Его всё больше терзал тяжелейший когнитивный диссонанс. Нестыковка между заявлениями и действиями.
С одной стороны, обществу говорилось о зверствах нацистов, готовящихся судах над ними, «ударах по центрам принятия решений», «красных линиях» и многом другом. Но – весь пар уходил в гудок.
Причём, что самое важное в данном контексте – с народом вообще не разговаривали. А то, что говорилось, выглядело неубедительно и явно не было скоординировано.
Зато украинская сторона с первых дней создала единый информационный центр, единую информационную линию и 24 часа в сутки общалась с собственным населением, занимаясь, местами, откровенной психотерапией.
Я далёк от того, чтобы высмеивать Арестовича. Добиться бы сначала его эффективности, а потом что-то говорить. Впрочем, ладно. Убавим эмоции.
В былые времена в Светском Союзе бытовало ироничное выражение «последнее китайское предупреждение». Означало оно нечто грозное и несерьёзное одновременно.
Название появилось из реакции Китая на американские действия на Тайване и, в те времена, в воздушном пространстве КНР.
В целом Пекин сделал без малого 1000 таких вот «серьёзных предупреждений», за которыми ничего не последовало. Каждое из которых было последним.
Неважно, что именно заставляло так действовать тогдашний Китай (отнюдь не такой сильный, как сейчас), но Россия сейчас, в глазах своего же общества, все последние месяцы занималась похожими вещами.
А ведь если взглянуть объективно, то дела у нашей армии и нашей страны идут отнюдь не так печально, как кому-то хотелось бы! Но картина выглядит удручающе именно из-за негодного информационного фона, создаваемого, в основном, нашими же силами.
Не внутренними врагами и не «пятой колонной».
По факту Россия приросла четырьмя новыми регионами, пятью миллионами граждан, армия относительно эффективно противостоит многократно превосходящим её сейчас численно ВСУ, проведшим четыре волны неистовой мобилизации (при этом, пусть и запоздало, но наращивая собственные ресурсы).
Более того: на Украину надвигается Зима, за и Запад в эту зиму тоже не ждёт ничего хорошего, о чём сам и говорит. В Европе уже начинают валиться правительства, устроившие всё это.
Неважно, что преемники пока придерживаются той же линии. Это пока. Внутри их стран растёт недовольство, и оно рано или поздно сыграет.
Но у нас думают не б этом. И это не удивительно – нанесён удар по гордости. Отступление шокировало.
Даже частичная мобилизация была воспринята неоднозначно и вызвала массу вопросов.
Например, о том, чем всё это время занимались два с половиной миллиона силовиков, кадровая армия, полчища охранников и разнообразных штабных. И почему вместо них из страны выдёргивают сотни тысяч гражданских мужчин.
А после этого ещё и происходит теракт на Крымском мосту.
Знаете, какое самое негативное последствие этого теракта? Что он вызвал у общества неконтролируемую ярость вместо контролируемой. Вот это и есть главное поражение на информационном фронте.
Беда заключалась в позиции, что общество ответы на сложные вопросы должно получать как-нибудь потом, постфактум. А сейчас пусть всё будет как в мультфильме «Дети против волшебников»: «Ты, главное, верь – этого достаточно» (с).
Нет, не достаточно.
И уже не будет достаточно.
Теперь с людьми придётся объясняться. И про договорняки с обменами азовцев, и про «жесты доброй воли», и про всё остальное.
Причём, объясняться так, чтобы общество не хваталось за голову на ровном месте и не рушилось в эмоциональные качели между «зрадой» и «перемогой» (по сути, сходя с ума).
Мысли о том, что, дескать, пройдет время, а потом будет понятно, что мы были во всём правы, должны быть отброшены.
Ни о каком «потом» не может быть и речи. При таком подходе это «потом» может не наступить.
Такое уже случалось в истории. Если забыли – почитайте учебник по истории начала 20-го века. Думаю, вы понимаете, о чём я.
Чтобы этого не случилось, нам необходим, как минимум, единый центр информации – хотя бы такой, какой был создан врагом ещё в феврале.
В феврале, Карл!
Заниматься этим должны профессионалы. Настоящие, а не охранители-лизоблюды, которые по факту и довели нашу информационную повестку до такого ужаса, как сейчас.
Нужно «Советское информбюро», которое бы замыкало на себя всё: работу журналистов, военкоров, СМИ и официальных лиц тоже (чтобы они не несли отсебятину, а население не впадало в истерику).
Это должна быть структура с обратной связью, способная не только доносить правильным образом информацию до общества, но и ставить вопросы перед главнокомандующим.
А как иначе? Иначе уже нельзя. Иначе мы уже почти приехали.
Это критический вопрос, без решения которого общество рано или поздно может сорваться в окончательно никому не подконтрольный штопор.
Павел Кухмиров
