Я уже как-то писал, что в середине восьмидесятых в моей зенитно-ракетной бригаде была большая напряжёнка с кодировщиками в дивизионах. При годовой потребности в 10-12 человек присылали из учебки в лучшем случае 4-5 выпускников. Да и тех ещё приходилось доучивать. Вот и выкручивался тем, что отбирал нужное количество бойцов из молодого пополнения, оформлял им допуска, готовил месяц и потом они ехали каждый в свой дивизион.
Командиры дивизионов и начальники штабов, особенно те, кто до меня долгое время мучились без кодёров, быстро оценили преимущество такой системы и всячески поддерживали её. Но как оказалось, не все.
Отправляю в один зенитно-ракетный дивизион такого вот молодого. Каждый месяц все мои подопечные приезжают ко мне в штаб бригады за получением очередных ключевых документов и за секретной литературой. В обязательном порядке общаюсь с ними, беседую о службе, обстановке в дивизионе. И вот смотрю, этот новичок держится как-то скованно, зажато, гимнастёрка какая-то замызганная, словно только что с кухонных работ. Сразу возникла мысль, что его чмурят в дивизионе какие-то деды. Расспрашиваю, а тот отмалчивается, явно скрытничает. Решил я наведаться в этот зрдн лично.
Проверяю состояние дел в его секретке, кодоточке и возникает впечатление, что заходит он туда очень редко. Да и начштаба дивизиона не очень-то лестно отзывается о своём подчинённом. Ладно. Ничего толком в тот раз не выяснил, с тем и уехал в раздумьях.
Проходит ещё несколько месяцев, только вижу, что дела в этом дивизионе идут ну как-то совсем уж не туда. И не могу понять причину. Вроде парень старается, а результаты так себе. То расшифровку кодограммы задержит, то ещё что-то. Решил ещё раз съездить, проверить всё вдумчиво. Поехал и выяснил такое, что просто диву дался.
Оказывается да, парня таки действительно зашугали. И не деды, а сам начальник штаба дивизиона. Вопреки всем жёстким запретам и указаниям мой пацан практически не вылезал из нарядов, а когда не в наряде, то обязательно на каких-то подсобных работах. Вечно недосыпал, так как кодограммы в дивизионы у нас шли в основном по вечерам. Видимо, бестолковый начштаба не проникся важностью этой специальности, потому и гонял парня, считая, что тот бездельничает и спит у себя за закрытыми дверями в кодоточке. В общем, измочалили солдата, пришлось его из этого дивизиона забирать. Начштаба тут же задался вопросом: а кто будет вместо него?
Но тут как раз пришло пополнение кодировщиков из учебки. Я, как всегда, занялся их доподготовкой, одновременно изучая характеры, привычки, особенности. Из этих нескольких ребят я отметил для себя одного аварца. Неплохой спец, и видно, что характер у него настоящего мужика, крутой парень, такого сломать проблематично. Вот у меня и возникла одна мысль.
Направляю его в этот дивизион, а перед отправкой провожу детальный инструктаж обо всех особенностях и сложностях службы в этом дивизионе. И напоследок: «Если тебя там начнут как-то зажимать, ущемлять, немедленно звони мне. Открытым текстом ничего не говори. Скажешь, что у тебя возникла такая-то проблема с кодировочной машиной, требуется консультация. А я уж, будь спокоен, приеду, проконсультирую кого надо».
И что вы думаете? Не проходит и месяца, как этот парень звонит мне и произносит условную фразу. И тут мне здо́рово повезло. В этот дивизион собрался ехать командир бригады. Я напросился вместе с ним. Приехали. Командир занялся своими вопросами, я своими. Парень откровенно рассказал всё в деталях. Не успел он приехать, как на первом же построении начштаба его «представил» личному составу: «Вот, приехал ещё один бездельник». Ну каково? Дальше – больше.
Оформил я как положено всё проверенное. А потом с выводами и предложениями к командиру бригады. Доложил всё как есть и своё резюме: раз начальник штаба не понимает важной роли своего кодировщика, и все кандидаты его не устраивают, работать толком не даёт, из-за чего в делах форменный бардак, то, значит, кодировщик ему и не нужен. Поэтому парня передать в другой дивизион, где ему будут рады, а начштаба остаётся сам. И главное – кодоточку и секретку принять не кому-то там, начальнику штаба ЛИЧНО. Начштаба чуть не поперхнулся. «Так я же на кодировочной машине работать не умею». «А ничего, – говорю ему, – мы будем вам присылать кодограммы, обработанные документами ручного кодирования. У вас они есть, работать по ним вы умеете. Вот и работайте». И командир, молодец, быстро просёк ситуацию, полностью одобрив мои предложения. Через три дня парень, сдав дела своему начальнику, убыл в другой дивизион. А бестолковый начштаба остался куковать в гордом одиночестве.
И вот тут он сполна ощутил, что такое работа кодировщика. Ощутил и взвыл. Вечером во все дивизионы отправляются криптограммы, обработанные на кодировочной машине, а в его дивизион – документами ручного кодирования. Я мог позволить себе такую роскошь, так как в кодогруппе на КП у меня были всегда два кодёра. Утром начштаба бригады вызывает всех командиров дивизионов на связь, и в числе его вопросов: получили ли они такую-то кодограмму, что сделали по ней. У всех всё как надо, а в этом зрдн и конь не валялся. Само собой, получай плюху, начальник штаба.
Тут начштаба дивизиона чуть ли не со слезами: «Дайте кодировщика, буду холить и лелеять его» (Перед своим отъездом из дивизиона я высказал ему в глаза всё, что думал о его методах воспитания). Я и ответил ему: «У меня свободных кодировщиков нет. Отбирайте из своих солдат, оформляйте допуск, присылайте. А пока сами, сами».
На всё про всё ушло три месяца. За это время начштаба сильно поумнел. Во всяком случае с того времени в этом дивизионе с кодировщиков только что не пылинки сдували.
