Как-то раз мне пришлось провести довольно основательный ремонт в помещении шифроргана авиаполка. Во-первых, я расширил помещение почти в два раза, присоединив к имевшемуся ранее шифроргану соседнюю комнату, во-вторых, у нас в том году ожидалась очень серьёзная проверка Восьмым Главным управлением КГБ. И ударить лицом в грязь перед такими серьёзными людьми, показав им обшарпанные стены, было ну просто никак невозможно.
Обращаться в ОБАТО с целью получить чего-либо, было бы пустой тратой времени. На полках этих складов можно было шары катать. Поэтому по согласованию с моим начальником штаба при необходимости закупок чего-либо, я всегда приобретал всё необходимое за свои деньги, потом ехал в ОБАТО, проводил всё это в соответствующих службах и получал свои кровные. Так сделал и в этот раз. С заявками в ОБАТО я даже не обращался.
Ремонт я успел сделать как раз к приезду комиссии, сама проверка прошла на ура, и я окрылённый успехом, отправился в ОБАТО оформлять всё купленное. Захожу в одну службу, в другую, прошу оформить всё как обычно, а в ответ мне везде показывают фигуру из трёх пальцев. На мои удивлённые вопросы о причинах таких новшеств, все дружно ссылаются на начальника штаба ОБАТО.
Направляюсь к начальнику штаба. Незадолго до этого прежний начштаба, нормальный мужик уже в летах ушёл на пенсию, а на его место был назначен какой-то капитан. Довольно нагловатый амбициозный субъект, который мне сразу не понравился. Впрочем, виделись мы с ним всего один раз, да и то, мимоходом. Захожу в его кабинет, излагаю свою проблему, прошу разобраться и помочь. А в ответ слышу: «Вы, товарищ капитан, нарушили правила закупки хозяйственных материалов. Вам надо было сначала получить аванс, потом купить материалы, сдать их в ОБАТО, отчитаться, написать соответствующие заявки и уже потом получать».
Я не спорю, может быть именно так всё и предусмотрено их тыловыми документами. Но мне-то когда было возиться с этим всем, при моей служебной загруженности, да ещё и в цейтнотных условиях подготовки к проверке. Я тогда вообще спал по четыре часа в сутки. Высказал я всё это тыловику, объяснил ситуацию, попросил войти в положение и помочь. Ведь раньше-то несколько лет всё делалось именно так, и никто никаких нарушений в этом не усматривал. Но этот пень твёрдо стоял на своём. «Сдавайте всё купленное на склад, пишите заявку на получение». «Это что же получается, я должен выворотить замки из входных дверей шифроргана, сорвать электропроводку, снять сигнализацию, а краску со стен соскоблить и представить всё это вам?» «Не знаю. Это ваши проблемы. Но только эти покупки я оформлять не дам. Это моё право. У меня свои приказы и правила».
Ладно. Я решил действовать через своего начальника штаба, тот уж непременно поможет, нажав на этого несговорчивого дуралея.
Выхожу из кабинета начштаба, иду по коридору, и тут мне навстречу катит секретчик ОБАТО сержант-срочник с кипой секретных документов в руках. И без папки для переноски оных. Останавливаю его. «Ты куда это бежишь с документами и без папки?» «Да вот, начальник штаба приказал». Заворачиваю его назад, веду в секретку, велю открыть дверь. И представилась моему взору чудная картина: почти все сейфы открыты нараспашку, груда документов на столах по принципу «вали кулём, после разберём». Велю оставить всё как есть, документы, что он тащил в руках, положить на место, после чего мы выходим из помещения. Я велю запереть входную дверь и опечатываю её своей печатью. После этого веду секретчика в кабинет начштаба.
– Ну, где документы?
Это начальник штаба своему подчинённому. Меня он вроде как и не заметил. В дело вступаю я.
– Документы ваши, товарищ капитан, остались в секретной части. Не скажу, что находятся они в надлежащем виде, но таковой создал не я. С каких это пор у вас принято оставлять сейфы нараспашку при выходе из помещения? Я опечатал дверь своей печатью. Сдайте секретную часть под охрану и не вздумайте туда заходить. Через полчаса – час сюда прибудет оперуполномоченный особого отдела, пусть полюбуется на ваше творчество. Ну а завтра у вас начнёт работу комиссия с участием 8 отделения штаба дивизии по проверке состояния режима секретности и ведения секретной работы.
– Подождите. Как же так? Мне же работать надо.
– Это ваши проблемы. Но только до окончания проверки и выяснения всей картины в вашем штабе я никаких работ с секретными документами не позволю. Это моё право. И у меня свои приказы и правила. А пока ждите оперуполномоченного. Я пошёл ему звонить.
– Подождите, товарищ капитан. Я всё понял. Сейчас я дам команду в службы. Идите, вам проведут все ваши закупки.
– Да нет уж, товарищ капитан. Набегался я уже сегодня по вашим службам. Спасибо. Вот вам все мои счета, квитанции, чеки. Хотите сами бегайте, хотите, напрягайте своих нукеров. А я пока посижу в вашем кресле, газетку почитаю. Через полчаса уходит мой автобус в полк. Если до того времени ваш начфин принесёт мне сюда ведомость и деньги, считайте, вам повезло. Ну а если нет, я уехал и дальше будет всё, как я сказал. Я, конечно, потеряю свои деньги, но вам это выйдет намного дороже. Вы, кажется, в академию собирались? Ну-ну, в добрый час.
После этих слов начштаба вылетел из кабинета быстрее пробки от шампанского. Меньше чем через полчаса он впорхнул в кабинет, сопровождаемый начфином. Начфин вручил мне какие-то бумаги, мои деньги, дал расписаться и исчез.
– Ну а я теперь как?
– Ну, поскольку вы успели в срок, то я тоже держу своё слово. Собирайте свою внутреннюю комиссию и проводите полную проверку наличия секретных документов с составлением акта. Акт мне на ознакомление через три дня. Пока всё. И надеюсь, в дальнейшем у нас с вами будет полное взаимопонимание в службе.
Взаимопонимание действительно установилось вполне себе нормальное. Во всяком случае, проблем со списанием чего-либо у меня в ОБАТО больше не было.
