Моё возвращение в родные пенаты училища с войсковой практики оказалось богатым на неожиданности. Как приятные, так и не очень.
Впрочем, всё начиналось достаточно буднично и скучно. Попрощавшись безо всякого сожаления с негостеприимной мотострелковой дивизией, где я безвылазно месяц пахал как лошадь, я направил свои стопы в сторону вокзала и уже вскоре был на станции Ахалцихе. Оттуда мне следовало доехать до станции Хашури, где сделать пересадку на поезд «Тбилиси – Сочи». И уже в Сочи пересесть на поезд до Краснодара. Без каких-либо приключений я благополучно доехал до этой Хашури, вокруг которой чуть позже и развернулась первая серия моих дорожных приключений.
Не знаю как сейчас, а во времена Советского Союза Хашури была жуткой дырой, которую и станцией-то можно было назвать только из уважения к железнодорожному виду сообщения. Но выбирать не приходилось. Поэтому я пристроился на лавочке в убогом зале ожидания в ожидании своего поезда. Мой поезд был проходящим и ожидался он уже где-то глубокой ночью.
Русская речь в этой глухомани была, наверное, такой же экзотикой, как где-нибудь в дебрях Конго. Все объявления о прибытии и отправке поездов были ТОЛЬКО на грузинском! И это в Советском Союзе! Ну, а грузинский язык я знаю чуть лучше, чем китайский, то есть никак. Отчаявшись продраться сквозь дебри непереводимой игры слов на местном диалекте и расшифровать всю эту тарабарщину, хоть я и шифровальщик, я решил не рисковать, а просто выдвинуться на площадку под громким названием платформа и ожидать своего поезда там. Не десятки же их тут. Так и сделал. Прошелся вдоль нескольких составов и на вагоне одного из них увидел стандартную табличку «Тбилиси – Сочи». То, что мне надо. Мой! Нахожу свой вагон, протягиваю билет засыпающему на ходу проводнику кавказской национальности с хорошим таким «лепестком» грузинских горячительных напитков. Проводник смотрит мутным взглядом на мой билет и говорит что-то на своём непонятном мне языке, что я воспринимаю, как приглашение к поездке. Беспрепятственно влезаю в вагон, нахожу своё место и вскоре уже никем не потревоженный засыпаю сном праведника.
Утро, однако, началось не с чашки кофе. После того, как я продрал глаза, пришёл в себя ото сна и взглянул в окно, я сразу же ощутил смутную тревогу. Пейзаж за окном ну никак не соответствовал субтропикам черноморского побережья, к которым мы по моим расчётам должны были уже подъезжать. Вместо характерной субтропической растительности мимо проплывали каменистые горы, не характерные для предполагаемого мною местонахождения. Да и зелень была явно не та. Что за дела? Тут за окном промелькнуло название какого-то полустанка на грузинском, но по счастью продублированное на русском. Я запоминаю название и отправляюсь к расписанию движения для этого состава, висящее в вагоне возле купе проводников. Нахожу это название в расписании и к своему ужасу осознаю́, что еду я в противоположном от Сочи направлении. Начинаю нещадно домогаться проводника, уже нового, сменившего своего предшественника (тот, видимо, отсыпался после трудов праведных, сдобренных чачей). Тот подтверждает мои самые дурные опасения: я еду в Тбилиси! Тбилиси, конечно, город хороший, но мне туда не надо. Такое турне по братским республикам в мои планы не входило. Решение приходит быстро и однозначно: десантироваться на ближайшей более-менее приличной станции и ехать в обратном направлении. Так и делаю.
И уже на этой станции, скорее на полустанке я начинаю анализировать ситуацию и проводить ревизию имеющихся наличных средств по доставке моей тушки к месту назначения. Я понял, что причиной моей ошибки явилась дремучая лень проводников, не сменивших табличку на вагоне. Тут к своему ужасу я обнаруживаю, что мой бумажник с остатками былой роскоши в рублях куда-то испарился. То ли я выронил его где-то на пути к этой станции, то ли кто-то приделал ему ноги. Наличности там было немного, но иных денег, не считая какой-то мелочи в карманах, у меня не было вообще. По счастью военный билет и оставшиеся неиспользованные проездные документы были на месте. Сохранился и мой просроченный билет на поезд от Хашури до Сочи. Со всей очевидностью встал вопрос, как доехать до этой злосчастной Хашури и как ехать дальше с такими наличными средствами. Ни о каком легальном способе, связанном с покупкой билета, речь даже не шла. Денег хватило только на завтрак из стакана пойла с гордым названием чай и какой-то пирожок сомнительного вида. Перекусываю и пристраиваюсь на лавочке прямо на перроне. Жду первый же поезд, идущий в моём направлении. Вскоре к станции подходит очередной состав в нужную мне сторону. Теперь дело остаётся за малым: залезть в этот поезд и проехать в нём около шести-семи часов до нужной мне станции.
Первая часть задуманного удаётся, как ни странно, без особых усилий. На перроне среди отбывающих я замечаю даму в преклонных годах с кучей узлов. Вежливо пристраиваюсь к ней и любезно предлагаю помочь поднести её чувалы до вагона, изображая из себя уезжающего этим же поездом. Как и ожидалось, моё предложение находит благосклонный отклик, и мы благополучно минуем заградительный кордон в лице проводника. Ему я негромко сообщаю, что, я, дескать, провожающий. Тот не возражает против моего проникновения в охраняемую зону. Перехожу в соседний купейный вагон. Трогаемся. Скромно стою в коридоре. На резонный вопрос проводника о наличии билета, доверительно сообщаю, что я в спешке сел не в свой вагон. Мне вежливо советуют проследовать в свой и не маячить тут. Следую по указанному мне курсу вдоль поезда. Мой расчёт был прост: найти скромный плацкартный вагон и затихариться. Но как назло на моём пути одни купейные, спичку не всунешь. В каждом вагоне следует традиционный вопрос проводника о моих верительных грамотах, дающих право на проезд и мой уже традиционный ответ о соседнем вагоне. В очередном вагоне мне указывают на мой явный промах: следующий – вагон-ресторан, билеты на него не продаются. После непродолжительного оживлённого разговора с проводницей (вот уж не повезло с ней), мне на очередной остановке совсем уж в какой-то глухомани нелюбезно открывают входную дверь вагона и даже откидывают трап. Словом, ясно дают понять, что я в этом поезде – персона нон грата. Ну что тут поделаешь, не драться же с этой тёткой, не желающей вникнуть в положение курсанта-потеряшки без гроша в кармане.
Катапультируюсь из вагона и быстро пробегаю вдоль состава. Почти все двери вагонов заперты. Проводников не видно. То, что нужно. Достаю свой волшебный железнодорожный ключ, который был у меня под рукой и отпираю приглянувшуюся вагонную дверь. (Кстати, полезная вещь для путешествующего, не только для шифровальщика). Быстро запрыгиваю в вагон, который тут же трогается. Убеждаюсь, что как назло и этот вагон купейный. И на входе меня встречает совсем молоденькая проводница. Удивлённые глаза и резонный вопрос, как я тут появился. К тому моменту мне так осточертели эти тараканьи бега, что я честно и откровенно выложил барышне всю свою эпопею. Та выслушала, вникла, понимающе кивнула: «Ладно. Заходи в купе проводников. Мест в вагоне всё равно нет. Поедешь у меня». На мой робкий вопрос, не боится ли она контролёров или бригадира, сказала: «Бригадир добрый. Совру ему что-нибудь». Девчонка расщедрилась на стакан чая с печеньем, и мы с ней довольно доверительно проболтали несколько часов за жизнь, когда совсем неожиданно в дверях вырос субъект, судя по внешнему виду бригадир.
– А это что такое, Наталья? Зайцев возишь?
– Это не заяц, Отар Ревазович. Это мой жених. Вот, вырвался ко мне на несколько часов. Он на стажировке.
И тут моя спасительница совершенно неожиданно очень тепло и душевно обняла меня и чмокнула в щёку.
– Ааа. Ну, тогда другое дело. Что же ты не попросила напарницу подменить тебя? Пообщались бы спокойно.
– Да не захотела будить её. Устала она за ночь.
– Ну ладно. Ваше дело молодое. Ещё успеете намиловаться. Про работу не забывай.
Бригадир шутливо погрозил своей проводнице пальцем, понимающе подмигнул мне и удалился.
Вот как оно бывает. Совсем недавно футболили по всему поезду, а теперь вот еду в ранге жениха под покровительством бригадира. Который ещё к тому же намекнул нам с девчонкой на купе отдыха проводников. Нет, я бы конечно не против, девушка симпатичная, моих лет, но уж как-то всё совсем неожиданно.
А ещё через несколько часов я выгрузился на этой злосчастной Хашури, тепло попрощавшись со своей спасительницей.
Начиная с неё мне, наконец, стало везти. Поздней ночью я таки отловил свой поезд на Сочи. Трижды проверившись перед этим, сунул проводнику свой потрёпанный билет с просроченной датой. Причём тот совершенно не обратил внимание на эту дату (бывает же), и уже утром меня приветствовала всесоюзная здравница с дорожными указателями и надписями на родном языке.
К сожалению, в истории нашего училища были случаи, когда возвращение курсанта с практики становилось достоянием командования, военной контрразведки и КГБ сразу нескольких воинских частей и городов. Но об этом в другой раз.
