Вечером раздали сухпай. По три коробки на солдата. В каждой картонной коробке была заключена маленькая (как детская хоккейная шайба) баночка с сосисочным фаршем, пачечки сахара, три маленькие шоколадки, пакет с суповым концентратом и 125-ти граммовая баночка сгущенки. Роскошный сухпаёк. Тем более, что в каждой коробочке находился металлический ключик-консервовскрыватель и инструкция к нему. Точно, как в ресторане.

Рассказывает Подполковник Денисов Сергей Николаевич.

В результате одной из операций в ущелье Панджшер наш полк выбил Ахмад Шаха Масуда из прилегающих к Панджшеру ущелий. Масуд скрылся на территории Пакистана, а мы на одной из горных баз Масуда захватили тюрьму.

Весь этот день и следующий день до самого рота готовилась к операции. Кто-то шил себе лифчик, кто-то перебирал патроны в магазинах. Деды старые и деды новые, из пополнения, валялись на нарах в расположении Третьего взвода. То и дело в темноту дверного проёма, согнувшись, входили молодые. Кого-то посылали с котелками за водой, кого-то к повару на ПХД за белым хлебом. Кто-то чистил дедушкам автоматы, один за другим.

     Во внутреннем дворике Седьмой Роты росла обвитая виноградом душманская яблоня. Под яблоней кучей валялись доски от снарядных ящиках. На досках так-сяк сидели, примостившись, бойцы. С баночками солярки и с ветошью. Кто-то тыкал ветошь в баночки и тёр оружие, кто-то набивал патронами магазины.

Возле входа в батальонный дувал ЗамНачальникаШтаба Майор Зимин матерно ругался и ловил старослужащих солдат. Майор Зимин был наголо побрит, а старослужащие солдаты были узбеками.

После службы в Армии я четко знаю, что внешность человека обманчива. В армию я пришел долговязым долбоюношей, который людей пытался оценивать, что называется, по одёжке. То есть по каким-то внешним проявлениям и признакам.

Тогда для выполнения поставленной задачи р-р-р-разойдись! – Вот такой командой Комбат Пудин завершил построение нашей Роты. Мы внимательно выслушали эту команду. И с удовольствием стали её выполнять. Потому что поставленная задача включала в себя посещение батальонного передвижного пищеблока и получение там выдаваемого хавчика. А хавчик, это хорошо. Хавчик, это одно из немногих наслаждений, которое положено солдату по Закону. Солдат очень много двигается.

Как я уже несколько раз отмечал и сокрушенно качал головой – в армию меня призвали на должность солдата. К моему великому сожалению не на должность генерала. В Термезе, на полигоне прапорщик, отвечающий за кадры, шел вдоль строя нашей роты, спрашивал есть ли в строю солдаты со специальностью «бульдозерист» и «экскаваторщик». Это дефицитные и очень полезные для армии специальности. А моя специальность не дефицитная и бесполезная. Поэтому прапорщик коротко подытожил мою солдатскую долю, когда услышал, что я по специальности химик.

Посреди прозрачной, весело журчащей по камням речки Гуват, под толстыми вековыми шелковицами, стояли два раздетых до трусов солдата. Выцветшее грязное х/б, кое-как свернули и набросили на установленный возле воды пулемёт. Миха ёжился, стоя в бурлящей воде. От холода ему ломило щиколотки. Миха переступал по пенным бурунам воды, нагибался к ним, потом снова разгибался. Он никак не решался набрать в пригоршни искрящегося прозрачного холода и облить своё потное тело, покрытое серыми крапинками прилипшей на пот пыли.

Пока Третий взвод вытаскивал водителя, наш БТР стоял и прикрывал их огнём. Миша вылез из-за баранки и полез за КПВТ. Потому что старший стрелок у него молодой. Каськов. Он передёрнуть затвор КПВТ не может. Берёт рукоятку, она на тросике. Он её двумя руками к груди прижимает и спиной с кресла кидается на пол. Как парашютист при десантировании. Миша прополз под бронёй на четвереньках к пулемёту, выгнал Каськова.

24-го февраля 1985-го года я проснулся в гробу.

Если сказать, что я пережил ужас, то это не сказать вовсе ничего. Это просто пиздец какой-то как хуёво обнаружить над своей мордой доски. Кромешная тьма, на груди и животе комья сухой земли. Я попробовал пощупать руками что у меня за головой. Тоже доски. Справа – доски. И клеёнка.

Мы спускались пешком с гор из-за ущелья Пьявушт. Как-то так получилось, что из моего Второго Гвардейского взвода в строю осталось только 2 человека. Снайпер Петя Носкевич и замкомвзвод, то есть я. Всё, пипец. Вот и всё подразделение.

Извиняюсь за кам кам длинный текст. Такую вот историю написал. Назвал «Руха».

Неспешный эшелон Куйбышев-Термез, осень 85. Голова еще болит после бурных проводов. Высадили партию в Кызыл-орде. На Байконур. Команда 20А едет дальше. Черные степи Казахстана. Ватники и меховые шапки уже обменяны на вино на диких полустанках. Про Афган слышали конечно, но отрывочно, смутно как то. Кто-то служил, в соседнем районе гроб привезли, говорят. Но в Союзе то у нас мирно.

По понятным причинам наш пост № 12 «Зуб Дракона» приобрёл славу самого воюющего поста в нашем полку. Причин этих несколько. Первая (и самая главная), это непосредственный контакт с ущельем Хисарак, близость кишлака Хисарак и общее направление ущелья к границе с Пакистаном. 

Раньше, когда я в детстве был ребёнком, я очень любил смотреть фильмы про войну. Все действующие персонажи у меня делились на наших и фрицев. Ну ладно, на наших и на врагов. И я постоянно по ходу кинокартины задавал взрослым вопрос: - «А этот за наших?» Мама, как все добрые мамы мне отвечала на понятном для меня языке. Допустим «да, за наших». А вот папа городил всякую непонятную хрень. Он мог зарядить что-нибудь из серии: - «В этом фильме нет наших и ненаших. Это фильм про Северную Америку. Тут есть ковбои и индейцы».