Мой первый начальник восьмого отдела армии был в целом нормальным мужиком. Но водилась за ним одна привычка, которая мало кому нравилась из армейских шифровальщиков.

Если кто-то из вас думает, что все тяготы и лишения службы полкового офицера-шифровальщика семидесятых заключались исключительно в ночных бдениях, недосыпании на учениях и так далее, то вы глубоко ошибаетесь.

Настоящие знания можно получить только при непосредственном общении с настоящим преподавателем. Никакие даже самые умные учебники и пособия не способны дать того, что вам даст Мастер из рук в руки. В своём училище мне посчастливилось встретиться именно с такими преподавателями, многие из которых прошли Великую Отечественную. Всех их я до сих пор вспоминаю с любовью и теплотой, какими бы жёсткими или мягкими они ни были.

Хороший бинокль в умелых руках способен творить чудеса даже в высшей математике. Хотите узнать как? Сейчас расскажу.

- Товарищи солдаты! Вы опустились ниже канализации!!!

Произнеся своё традиционное приветствие, капитан Езепчук прошелся перед строем заложив руки за спину и глядя на носки своих сапог, что свидетельствовало о его крайне неблагоприятном расположении духа.

- Канализация, товарищи солдаты, - продолжал он, - это система утилизации отходов жизнедеятельности человека!

Курить на коммутаторе, вообще-то, было запрещено, но при высокой нагрузке на телефониста, на это дело закрывали глаза. Солдатским чутьем уловив какое-то шебуршание за дверью, я повернулся. Дверь медленно отворилась и в комнату вошло нечто...

Итак — шли большие учения.

Весь округ стоял на ушах, бегал, прыгал отрабатывал и всячески показывал готовность. Нас тоже выгнали в поля, где мы окопались, посдавали нормативы, и успокоились — че с нас взять, если в наши задачи входит рихтовка рельефа?

Да — мы можем рихтовать его по разному — либо медленно и печально, либо быстро и с грохотом, но все равно не так весело, как у десантуры и мотострелков. Там и танчики ездят и солдатики бегают — командирский глаз радуют.

История из далекого января 1976 года, группа советских войск в Германии. В ходе предстоящих дивизионных учений перед мотострелковым полком из Хагенова стояла задача ночью форсировать Эльбу в районе Магдебурга. Танки должны были пройти по дну, а бронетранспортеры с пехотой – переплыть. Даже далекому от армии человеку понятно, что дело это непростое и рискованное. Поэтому за день до учений на Эльбу приехали полковые военспецы, чтобы максимально обезопасить будущую операцию. Быстро замерили глубины, определили маршрут для танков, поставили буйки для ориентации плывущих БТРов. Возникла проблема подсветки буйков, поскольку переплывать предстояло ночью.

Слава проснулся прежде будильника. Сон (какой-то приятный, длинный, полный приключений в тропиках и триумфальных побед) растаял моментально, и как ни цепляйся за него, а вспомнить себя не позволял, оставив лишь послевкусие, которое медленно заменялось лёгкой горечью. Под одеялом было тепло, но открытые глаза почти сразу начали стыть, до подъёма оставалось десять минут, но лежать уже было невмочь, и, сунув ноги в корабельные тапочки с подмятыми задниками, Слава пошёл в туалет.

Однажды нам прислали нового минёра: не то чтобы раньше их не присылали вовсе, но, присылая, всё время отмечали, что этот у вас так , временно посидит, опыта наберётся и в гору. Чего ему тут у вас, правильно? Не, ну да, дело понятное: подложил себе кирпичик в карьерную лестницу, оттолкнулся и прыгай, не всем же на передовой землю стеречь - рокады сами себя, знаете, тоже не построят, и опять же теми кто на передовой командовать надо? Ну, само собой, надо, даже неудобно от такого риторического вопроса: как они там, то есть тут, без командования-то?

    Благодаря прошлой истории мы с вами убедились, что любые знания и умения должны вами впитываться, как вода сухой губкой, но, чтобы довести убеждение это до логического конца, нам необходимо рассмотреть ещё аспект практического применения полученных знаний.

Странная категория , придуманная людьми, - свободное время. Для какой вот цели они придумали эту категорию, если все их усилия на получение его в своё распоряжение тут же трансформируются в усилия по придумыванию как бы его быстрее убить.

  От скуки и беспросветной тоски от длительного пребывания в подводном положении, в которые решительным образом не помещалась вся широта его души, штурман решил сделать приборку в штурманской рубке. Это совсем не означает, что штурман никогда до тех пор не убирался в своей рубке, но одно дело - просто приборка, а другое дело – приборка! Понимаете меня, да? Да и вообще, подумать о таком свинстве, как неопрятная штурманская рубка, в сторону штурмана может только человек, далёкий от морского дела вообще.