После атаки на линкор «Марат» и нескольких пробных налетов на Кронштадт, давших немцам какое-то представление о возможностях и местоположениях зенитной артиллерии базы, должен был последовать мощный массированный удар. И как можно скорее, чтобы не дать противнику опомниться и произвести рокировки в системе ПВО. Однако оказалось невозможным ускорить доставку боеприпасов, топлива и других материалов, необходимых для предстоящей операции. Следующий удар все равно пришлось нанести 19 сентября, причем вечером, а не рано утром. При этом последнюю партию бомб «PC 1000»

В начальный период Второй мировой войны было два успешных массированных налета морской палубной авиации на крупные скопления кораблей: во-первых это атака англичан на итальянскую военно-морскую базу в Таранто 12 ноября 1940 года. Во вторых, сокрушительный удар японцев по американской базе в бухте Пёрл-Харбор 7 декабря 41 года. Для всех, кто недооценивал значение и роль авианосцев в 30-е годы, оба этих события наглядно показали, насколько опасным может быть для кораблей, стоящих на своей базе, тщательно подготовленное внезапное нападение авиации с моря. 

После первой в истории промышленной революции неограниченные источники сырья и рынок сбыта продукции своих фабрик и заводов Британии обеспечила её громадная империя, над которой никогда не заходило солнце. «Британцы принципиально запрещали развивать индустрию в колониях, именно это давало загрузку британским заводам. Британский флот (торговый и военный) – самый большой, мощный и современный в мире – обеспечивал загрузку британским верфям, что, в свою очередь, давало заказы металлургическим, сталепрокатным и металлообрабатывающим предприятиям»

«Слово «Березина» для французов звучит примерно так же, как для немцев «Сталинград». Выражение «C’est la Вérézina» во французском языке означает полный крах и катастрофу» (Французский Армагеддон // http://topwar.ru/87145-francuzskiy-armageddon.html). При этом, помимо катастрофы и полного уничтожения отдельных армий французов и немцев, Березина и Сталинград стали ещё и кризисами, переломными моментами, которые впоследствии обернулись полным поражением и катастрофой уже для всей наполеоновской Франции и гитлеровской Германии. Относительно событий 1941 года тоже часто говорят как о катастрофе, т.е. событии, которое повлекло за собой непоправимые последствия в истории.

В отношении советского стратегического планирования накануне Великой Отечественной войны, как правило, выдвигаются два взаимоисключающих варианта – либо превентивное нападение, либо глухая оборона. Оба эти варианта имеют одно и то же слабое звено – развертывание группы армий Резерва Главного Командования на рубеже рек Западная Двина – Днепр. При нападении эти армии должны быть в ударной группировке, при обороне – позади Первого стратегического эшелона, но никак не в глубине советской территории. Создание в апреле 1941 года единовременно сугубо оборонительных птабр и сугубо наступательных вдк вновь противоречит обоим наиболее распространенным вариантам.

После поражения Франции Америка получила реальный шанс воплотить свою давнюю мечту о построении мировой империи Pax Americana. Чтобы США могли стать мировым гегемоном, им требовался длительный конфликт, «разгром противников и ослабление союзников» (Как Рузвельт провоцировал нападение Японии // http://www.wars20century.ru/publ/10-1-0-22). Англия в ту пору в одиночку противостояла Германии и Италии. Япония увязла в войне с Китаем. Нейтральными из ведущих игроков Большой игры оставались лишь США и СССР.

С уничтожением армии Франции нацистами, а военно-морских сил недавним британским союзником ребром встал вопрос по чьему трупу Америка пойдет дальше к своему вожделенному мировому господству – Англии, Германии или Советского Союза. Гитлер, несомненно, желал совместно с Англией во главе с Чемберленом или Галифаксом уничтожить СССР – именно для этого он спас британский экспедиционный корпус, начал создавать армию вторжения в СССР и неоднократно предлагал мир Англии.

Говоря о причинах катастрофического разгрома нацистской Германией буржуазной Франции весной 1940 года, обычно поминают внешние и внутренние причины. Прежде всего называют вермахт с его блицкригом – глубокой наступательной операцией при тесном взаимодействием пехоты, танков, артиллерии и авиации, а также французских пораженцев с их лозунгом «лучше рабство, чем война». Со своей стороны хочу обратить внимание еще и на такую причину поражения Франции, как ее предательство политическим руководством Польши и Англии.

Как отмечает В.М. Фалин, «обычно опускается, что советская сторона после подписания [Московского — С.Л.] договора пыталась сохранить контакты с Лондоном и Парижем. Молотов заявил французскому послу Наджиару: «Договор о ненападении с Германией не является несовместимым с союзом о взаимной помощи между Великобританией, Францией и Советским Союзом». Однако официальные и официозные сигналы из Москвы, рекомендовавшие «демократам» не рубить швартовы, оставлялись без внимания. Англичане и французы демонстративно отворачивались от вчерашнего партнера по переговорам. Зато на порядок возросла тяга тори к нахождению консенсуса с нацистами» 

24 декабря 1989 года Съезд народных депутатов Советского Союза своим постановлением «О политической и правовой оценке советско-германского договора о ненападении от 1939 г.» осудил секретный дополнительный протокол к договору, в котором размежевывались «сферы интересов» договаривавшихся сторон от Балтийского до Черного моря, от Финляндии до Бессарабии. В 2009 году в преддверии своего визита в Гданьск в статье для польского издания «Газета Выборча» российский премьер В. Путин назвал пакт Молотова-Риббентропа аморальным

Потерпев в Мюнхене сокрушительное поражение, Рузвельт начал восстанавливать свое подорванное положение как асфальтный каток — медленно и на первый взгляд незаметно, но вместе с тем неуклонно и неумолимо. Первой в объятья США, как мы уже знаем, пала Польша, которая своей неуступчивостью нивелировала мюнхенский триумф Чемберлена. А в скором времени вслед за Польшей последовала и сама Англия. Следует отдать должное — у американцев до совершенства отточен дар убеждения. Ныне вот его поистине дьявольскому влиянию поддалась и братская Украина

Мюнхенский сговор, казалось бы, давно и надежно изучен вдоль и поперек. Между тем его принято считать соглашением монолитного Запада с нацистской Германией, в то время как мы в прошлой части установили, что Запад на деле был раздроблен и его лидеры преследовали собственные, причем диаметрально противоположные цели, задачи и интересы. В свете новых обстоятельств сентябрьские события 1938 года предстают в совершенно новом свете – как одни из ярчайших эпизодов дипломатической все еще борьбы Америки против Англии за мировое господство.

В настоящее время, когда граница между Англией и Америкой практически нивелированна (51-й штат: Британия может попасть в полную зависимость от США// http://russian.rt.com/article/36632#ixzz35C4OBvAB), а современные англосаксы Нового и Старого света едва ли не повсеместно воспринимаются сиамскими близнецами, мало кто вспоминает об их былом антагонизме. «Ненависть и глубокая вражда, ожесточённые, кровопролитные войны — такова была обстановка, в которой впервые складывались отношения между Англией и Соединёнными Штатами» (Аварин В.Я. Борьба за Тихий океан// http://flot.com/publications/books/shelf/avarin/3.htm).

Отречение Эдуарда VIII от престола ради бракосочетания с любимой женщиной неординарностью поступка вкупе с неоднозначностью личности Уоллис Симпсон по сию пору дает обильную пищу для рассуждений о наличии у этой свадьбы некоего политического подтекста. Между тем устранение от власти вставшего на пути союза Великой Британии с нацистской Германией Стенли Болдуина и его замена Невилом Чемберленом – ярким представителем политических оппонентов Стенли Болдуина, к которым примыкал и сам виновник торжества, свидетельствуют в пользу того, что отречение Эдуарда VIII все же носило политический характер. 

Часть третья. «Зеленые человечки» Ю. Пилсудского

В ночь с 7 на 8 октября группа «Беняконе» генерала Желиговского, насчитывающая 14 тысяч солдат (по другим данным, более 15 тыс. человек), вышла из Веренова по направлению к реке Маречанке. С флангов 1-ю Литовско-Белорусскую дивизию прикрывали вооружённые части 2-й и 3-й Польских армий, под командованием Эдварда Рыдза-Шмиглого и Владислава Сикорского.